Доблестный труд у хлебной печи
В следующем году заводу, где пекут железнодорожный хлеб, исполнится 90.
Но юбилей можно праздновать и нынче: в архивах сохранились документы, свидетельствующие о том, что технико-экономическое обоснование на строительство железнодорожного хлебопекарного производства было готово уже в 1931 году.
Проектировалось производство с размахом и прицелом на дальнейший рост, чтобы при необходимости производить до 60 тонн хлеба в сутки. В городе на тот момент это было единственное хлебное производство, оно обеспечивало всех и вся: школы, детские сады, больницы, поликлиники, рабочие столовые, магазины. В министерстве путей сообщения заботились не только о железнодорожниках — смотрели шире.
Сейчас в цехах хлебозавода работают всего три печи, в день выпекается около 600 буханок и хлебобулочных изделий. Прежнего размаха уже, наверное, не достичь, но вкус железнодорожного хлеба, такой узнаваемый, остался. Все, кто попадают на это производство, пытаются выпытать, в чем же секрет. Может, особые добавки? И с трудом верят, что секрет как раз в том, что никаких добавок нет: дрожжи используют живые, не быстродействующие, а оборудование на заводе еще с советских времен и печи топятся каменным углем.
В штате предприятия есть даже должность кочегара. От Eвгения Михайловича зависит, получится ли хлеб пропеченным, хватит ли жара для образования фирменной хрустящей корочки. Он нагребает полную лопату угля и широким размахом кидает в печь, похожую на топку паровоза. Говорит, что чувствует дыхание печи, понимает, как не «перекормить» ее: хлебу это не понравится, он может подгореть. «Быть кочегаром, — говорит Eвгений Михайлович, — тонкое искусство».
Таких полов, как в цеху предприятия, не увидишь, наверное, больше нигде. Они сами по себе музейный экспонат. Вся поверхность пола у печей похожа на площадку тамбура в старых пассажирских вагонах. Помните хорошо узнаваемую елочку на металлическом полу? Практично, но отстоять смену у печи на таком настиле — почти подвиг. Или доблестный труд. Или трудовая доблесть — кажется, она теперь только где-то в истории осталась, но нет, есть еще и сейчас, хоть и не кричит о себе. Небольшой коллектив завода, состоящий в основном из женщин, просто вкалывает каждый день от зари до зари. Как когда-то те, кто создавали это предприятие, кормили рабочих эвакуированных в Тюмень заводов, раненых в госпиталях. Возможно, это одно из последних оставшихся с тех времен предприятий.
Каждая работница на этом хлебозаводе — универсал, поскольку порой им приходится переключаться с одного участка на другой. Даже директору предприятия Анжелике Овешковой, когда кто-то из сотрудников болел, приходилось самой и мешки с мукой грузить, и тесто в деже заводить, и вставать к тесторазделочной машине. Когда три года назад ей предложили возглавить предприятие (и спасти его от банкротства), она и не думала, что будет так тяжело. До этого у нее был успешный опыт работы менеджером, но в IТ-сфере.
Тяжело далась предприятию эта зима. Как говорит Анжелика Владимировна, она их «практически раздела». В цехах нет центрального отопления, все топится исключительно углем или электричеством, а то и другое дорого.
Но держатся. И не отступают от классической технологии: заводят тесто на чистых дрожжевых культурах, последовательно, без стимуляторов, соблюдая все этапы приготовления.
— Хлеб спешки не любит, — говорит пекарь Татьяна Иванова. — Eго надо вынянчить, как младенца. Тогда на твою любовь он ответит любовью.
***
фото: Кочегар Евгений Михайлович ;Анжелике Овешковой приходилось самой перетаскивать такие мешки.