И Гамлет был маленьким мальчиком…
В среду Челябинский театр кукол показал тюменским зрителям постановку, о которой я даже не могу, сказать, удачная она или нет.
Несколько раз мои глаза удивленно расширялись от смешения стилей и образов. Силилась понять: на кого рассчитана постановка, почему использованы такие приемы? Анализировала вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие от спектакля.
Сосредоточиться, и вправду, было непросто. Ребятишки шумели, сначала сдержанно, а потом все громче и громче, волна, раз говора накрыла зал.
Спрашивала себя: может быть, дело в том, что спектакль предназначен для ребят постарше?
Как первоклашкам-второклашкам понять перипетии свирепого гамлетовского времени? Да никак, образы чуждые, переживания — не по времени.
Впрочем, от шекспировского сюжета в детской пьесе, кроме имен персонажей и наличия призрака, ничего и не осталось. «Гамлет отец, Гамлет сын, весь мир Гамлеты», — с ударением на второй слог скандировали актеры.
Ребятишки с восторгом визжали, когда страшный призрак выкатывался на сцену. «Нет, нет, не набоялись еще», — кричали они.
Скучно зевали и переговаривались, когда герои начинали вести пространные мудреные диалоги, а их было много.
Не спасала от шепота, рассеянности внимания и энергичная музыка, сопровождавшая действие.
В миксе образов зазвучала даже песня из дворового фольклора с фривольным контекстом: «Ах, васильки, васильки, сколько вас выросло в поле, помню, у самой реки вас собирали для Оли».
С ужасом думала, для кого использован этот знак: детям эта песня ни как их ассоциаций не несет, для взрослых ее вкрапление в утрированного «Гамлета» тем паче странно.
Нет, я не взыскательный критик, и детские спектакли воспринимаю легко и радостно, но слова актеров «мы приближаемся к завязке», а затем «скоро будет финал», минуя «кульминацию», невольно провоцирую т во мне тихий филологический бунт. Мне кажется, или совсем не стоит вводить в детский жанр профессиональные термины, или вводить последовательно, формируя у младшего школьника зачатки системного мышления.
А так этот непроработанный до конца причудливый набор терминов, образов, литературных аллюзий способен вместо любви к хорошей книге вызвать лишь отторжение.
Сквозь диалоги удалось уловить, что герои пьесы — школьники: Гамлет, Офелия, Лаэрт и Горацио дико боятся огромного привидения, разгуливающего по ночам в окрестностях.
И принц, наивный маленький мальчик, открытый и добрый, решается взглянуть на него. Гамлет этой постановки похож на маленького лорда Фаунтлероя, к которому и отсылает нас перефразированное название пьесы — «Маленький принц Датский». Ребенок постигает мир, разрушая ненужные страхи и препоны.
И вот как-то ночью принц с друзьями выходит навстречу привидению. Все разбегаются, а Гамлет как молитву вторит смешные стишки про японцев, которым обучил его шут Йорик. Привидений становится все больше и больше, и каждое последующее страшнее предыдущего. Но отважный мальчик повторяет строчки, как Хома в гоголевской повести «Вий». Только, в отличие от той истории, наш герой побеждает страх.
А под обличьем привидения скрывался отец Гамлета.
«Папа, — изумляется сын. — Ты ли это? Почему ты так поступил?»
И отец отвечает, что сделал это для того, чтобы принц осознал: бояться не стоит.
Чудища начинают неистово отплясывать, трясут головами и руками, внимание ребятишек возвращается к сцене, и постановка завершается дружными аплодисментами.
Из зала малышня вышла с зафиксированной идеей: «Смелость побеждает страх». Наверное, это и есть самое важное.
***
фото: Юная зрительница фестиваля «Золотой конек»;Сцены из спектакля челябяицев «Маленький принц Датский».;Сцены из спектакля челябяицев «Маленький принц Датский».;Сцены из спектакля челябяицев «Маленький принц Датский».