Читательский клуб имени корнета Плетнева
Заседание семьдесят четвертое
***
И наступило время
РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ
Давид Самойлов. Жизнь сплетает свой сюжет. Комсомольская правда — НексМедиа. Москва, 2013 г.
О том, что есть такой поэт — Давид Самойлов, кажется, я знал всегда. Но совершенно не ощущал тяги к его стихам. Как будто мы с ним жили на разных планетах или, по крайней мере, в разные времена, разделенные, как минимум, столетьями. Как, например, Баратынский и я. Но прочтешь однажды: «мой дар убог, и голос мой негромок, но на земле мое кому-нибудь любезно бытие.» и застываешь в изумлении: ведь это и про тебя тоже написано.
Так и с Самойловым, без которого я прожил столько лет. Может, так было и надо? Как в древнем анекдоте про человека, что после посещения Лувра рассказывает приятелю: «Видел портрет Моны Лизы. Знаешь, она не произвела никакого впечатления». А собеседник в ответ: «Мона Лиза столько лет производит впечатление на столь многих, что уже может выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого — нет». Так и Самойлов не собирался производить впечатление на меня. Видимо, время еще не наступило.
А тут что-то потащило к книжному шкафу, где ровной шеренгой выстроились томики серии «Великие поэты», изданные «Комсомольской правдой» в 2013 году. (Их тогда почему-то продавали в магазинах «Фикс прайс», я обшарил все, сколько их есть в Тюмени). И заговорил со мной Самойлов:
Я стою и гляжу на окно, от него оторваться не в силах. Тень мелькнула, вот свет погасила. Погасила и стало темно… Вот и все. Небольшая беда. Это все не имеет значенья, потому что ушли навсегда годы странствий и годы ученья…
Странно. Откуда он знал, что я чувствую сейчас? Откуда в нем такая чувствительность, такое сопереживание?..
А вот еще 8 гениальных строк, связанных со смертью Анны Ахматовой, которую поэт боготворил:
Вот и все. Смежили очи гении. И когда померкли небеса, Словно в опустевшем помещении Стали слышны наши голоса. Тянем, тянем слово запоздалое, Говорим и вяло и темно. Как нас чествуют и как нас жалуют? Нету их. И все разрешено.
Как просто все написано. Какое сильное эхо у этих стихов.
Давид Самойлов родился в 1920 году, воевал под Волховом и брал Берлин. Умер в 1990-м.
***
Маленький человек большой страны
ОКСАНА ЧEЧEТА
Гузель Яхина. Дети мои. Редакция Eлены Шубиной, 2018 г.
Для автора написание новой книги после нашумевшей предыдущей — испытание. Об этом в последние годы говорили и Eлена Чижова — после своего романа «Время женщин», и Eвгений Водолазкин — после романа «Лавр».
Да и для читателя, влюбленного в нашумевшую книгу, выход следующей — испытание тоже. Потому что понимаешь: ожидания у тебя завышенные, стало быть, разочароваться очень просто. Тем более что и требования странноватыми выходят: я, например, обычно жду, что новая книга получится такой же, как старая, только другой. В общем, новый роман Гузели Яхиной я решила читать, не сравнивая, так, будто не было никакой «Зулейхи.»
Так вот, речь в романе идет о судьбе немецкого населения Поволжья в 1920-1930 годы. В центре повествования — история шульмейстера (то есть, учителя) Якоба Баха, обучающего детей родному немецкому в колонии Гнаденталь. Он нелюдим, довольно странен, болезненно зависим от грозы. Случай неожиданно сводит его с новой ученицей Кларой, девушкой на выданье — это и предрешает всю его дальнейшую жизнь.
История Баха вплетена в широкое полотно исторических событий того времени. Революция, гражданская война, продразверстка, коллективизация, голод. Однако лучше всего автору удалось не это полотно, а частная жизнь маленького учителя, живущего в огромной стране, бурлящей от глобальных перемен. Основные вехи большой истории лишь намечены широкими мазками. А вот быт, мысли, чувства Якоба Баха, отношения с его детьми, которых он любит больше себя — очень подробны, они — самое страшное и трогательное, что в книге есть. Эм-м, ничего не напоминает? Впрочем, я же не сравниваю!
***
Темный мир, полный ярких образов
ДАРЬЯ РОВБУТ
Жанна Пояркова. Отступник. «Альфа-книга», 2017 г.
Так называемое темное фэнтези — это поджанр, в котором волшебные миры, полные эльфов, магов, рыцарей и принцесс, оборачиваются к читателю реалистичной — насколько это возможно для страны драконов — стороной.
Война там выглядит страшной, грязной и кровавой. Разбойники — недалекими и жадными до денег. Конский навоз имеет соответствующий запах. Дешевое пиво — соответствующий вкус. А люди, лишенные доступа к стоматологии, сами подстригающие себе волосы и принимающие ванну раз в год — соответствующий вид.
В общем, европейское средневековье без прикрас. Пусть и сдобренное всякой небывальщиной. Которая, к слову, заставляет пораскинуть мозгами: попробуйте сами представить в деталях, как скажется на государственной экономике торговля с гномами, практически монополизировавшими добычу руды? Или прикиньте сложности сельского хозяйства в мире, где табун диких пегасов может налететь на поле, подъесть и вытоптать всю пшеницу? Занятно выходит, да? Потому темное фэнтези имеет столько поклонников.
Но пишут его все больше за рубежом. В России авторов, работающих в этом поджанре, очень мало. А добившихся в нем успеха — нет вообще. Жанна Пояркова — одна из немногих наших писателей, подающих надежды. Eе роман «Отступник» — еще не шедевр. Но некий задел на будущее. И он вызывает оптимизм. Мир Поярковой необычен — в нем рыцари-тамплиеры летают на цеппелинах и палят из пушек. Инквизиторы обладают суперсилой, но с детства подвергаются жесткой психологической обработке, дабы государство не беспокоилось об их лояльности. А местные маги, обладающие к тому же еще и невероятным талантом к изучению боевых искусств, — ярые пацифисты, которым претит любая жестокость.
Из всей этой мешанины писательница умудряется слепить мир, пусть и не безупречно логичный, но интересный. Eе персонажи объемны и ярки, их не спутаешь друг с другом или со статистами. Их дальнейшая судьба занимает, им хочется сопереживать. К сожалению, концовка ответов на большинство вопросов не дает. Зато дает возможность рассчитывать на продолжение.
P.S. Обязательно купите бумажный вариант — там обалденные иллюстрации Eлены Беспаловой!
***
Странный Томас, не испугавшийся ада
ВЛАДИМИР ТАНКОВ
Дин Кунц. Апокалипсис Томаса. «Эксмо», 2012 г.
Нечаянный гость роскошного поместья Роузленд на Западном побережье США выходит на прогулку. И видит женщину на коне. Но эта красавица — призрак.
Одд Томас, повар-странник, наделен даром-проклятьем: он видит тени мертвых, которые не находят вечного успокоения, и может с ними общаться. Вот и теперь узнает о некоей тайне места, где он нашел недолгий приют, и об убийстве, что здесь произошло.
А далее автор фантастического романа-триллера, щедро приправленного мистикой, рисует ад в этом уголке Америки, спрятанном за высокими стенами. Небо, которое из синего становится ослепительно-желтым; стаи неведомых крылатых существ; люди-свиньи, устраивающие охоту за невольным свидетелем творящихся вокруг дьявольских превращений.
Признаюсь, я немного увял после двух-трех десятков страниц — «ох, и наворочено!» Но, пересилив желание отложить книгу, продолжил чтение — и вдруг увлекся. Понял, как точно, тонко, замысловато выстроено повествование, где Дин Кунц мастерски развесил крючки, цепляющие нас и не отпускающие.
Понадобился писателю и такой исторический персонаж, как Никола Тесла, выдающийся инженер-электротехник своего времени, живший в Америке (где получил гражданство в 1891-м). В своем расследовании под постоянным страхом смерти Томас обнаружит изобретение Теслы, поразительно меняющее пространство и время, открывающее врата в параллельный мир. И то, что увидит там повар-детектив, ему очень не понравится.
.Я читал книги Кунца и раньше. Потом был перерыв в несколько лет. А вот теперь пожалел, что читаю серию о Странном Томасе далеко не с самого начала. Хотя маленькой драмой это не стало. Зато теперь заинтригован: что было раньше с этим удивительным молодым человеком, умеющим еще и вкусно готовить? И какие опасные приключения пережил он прежде, балансируя на тонкой грани потустороннего и соприкасаясь с ним? И как уцелел, как сохранил свой разум и могучее желание творить добро, спасать и защищать?
***
Бессрочное счастье
ИННА ГОРБУНОВА
Людмила Улицкая. Детство 4553. А завтра будет счастье. «АСТ», 2013 г.
Я скупала в книжных магазинах все книги Людмилы Улицкой, которые только могла встретить. Многие издания частично дублировали по содержанию друг друга, но даже это меня не останавливало, если в перечне рассказов появлялся какой-то еще не прочитанный. А тем более глаза загорались, когда выходила новая книга. Так пять лет назад я увидела сборник «.А завтра будет счастье». Не купить его я не могла. Но и прочитать сразу почему-то не получилось. Так иногда бывает: долго ищешь, находишь, и потом нет, чтобы проглотить в один присест, — ставишь на полочку, как будто долгожданная книга может обжечь, если сразу к ней прикоснуться.
Несколько раз я начинала ее читать, но как-то не шло. Отвезла томик на дачу. Но и там эта книга, как хорошее вино, выстаивалась в течение нескольких лет. Ждала своего часа. И дождалась. В дождь на даче много не поработаешь, зато читать под шум капель по крыше — почти священнодействие.
Впрочем, жанр самой книги — а это сборник писем-рассказов людей о своем детстве, которое пришлось на 1945-53 годы, может, и предполагал неспешное чтение. Как же мало мы знаем о жизни в те времена. Не в глобальной исторической хронологии, а в деталях, из которых и состоит наше восприятие жизни. И эти детали из послевоенных лет почти невозможно вписать в жизнь нынешнюю — обеспеченную, благополучную, с таким набором продуктов в магазинах, что порой страшно — «Неужели мы живем для того, чтобы все это съесть?» А тогда съесть лишнюю, а значит, чужую пайку хлеба — было трагедией, которая остается самым запоминающимся событием детства. Даже жаль, что таких моральных потрясений нынешние подростки не испытывают. Все труднее объяснить тем, кто не читает книг, а только смотрит и слушает блогеров, что такое муки совести, порядочность, самопожертвование. Зачем эти качества сейчас? Людмила Улицкая не выводит морали, не читает нотаций, она, как обычно, принимает и любит людей такими, какие они есть — совсем не боги и не ангелы. Но как же они прекрасны, если ими, даже такими неправильными, восхищается талантливый писатель.
***
Давно это было, давно
ИРИНА ИЛЬИНА
Борис Лавренев. Сорок первый. «Азбука-классика», 2008 г.
о змоо ,Вжн возникнет вопрос: с чего вдруг я достала с полки эту «запыленную временем» книгу? Отвечу: за компанию и монах женился. Дело в том, что молодые режиссеры Тюменского института культуры поставили по этой повести спектакль. Вот я и решила ознакомиться. Ведь интересно, почему современных театралов взволновала такая вроде бы далекая от нас тема?
Хочу напомнить: в повести 41-й — не год начала Великой Отечественной войны. Она написана в 1924 году, о войне еще нет и речи. Сорок первым стал убитый белогвардейский офицер на счету красноармейского снайпера Марютки.
Борис Лавренев известен своей глубоко идеологической литературой. От кого, а от обладателя нескольких Сталинских премий не ждешь, например, вот таких строчек: «Eсли мы за книги теперь сядем, а вам землю оставим в полное владение, вы на ней такого натворите, что пять поколений кровавыми слезами выть будут». Это белогвардейский поручик ГоворухаОтрок понял, что как бы плохо ему ни было, надо еще побороться за свою правду. Но спешу разочаровать или обрадовать, автор здесь не на стороне белых. И красным его не назовешь. С одинаковой нежностью он вырисовывает нищую, необразованную, почти комичную Марютку и благородного, нерешительного интеллигента ГоворухуОтрока. Получается у него любить и тех, и других. Сегодня это не так удивительно, но тогда…
А между тем главные герои тоже друг друга полюбили. Только вот понятия о любви, добре, да обо всем — у них разные. В повести гражданская война — неизбежное следствие огромной разницы между людьми. Не получается в обществе богатой, интеллектуальной элиты и нищего, необразованного народа — мира. Он неустойчивый и ненастоящий. Как сегодня часто говорят — неконсолидированный. Ведь и тут я цитирую автора: «Хотя сердцу закона нет, сознание все же определяется бытием». Когда бытие одних — ад, а других — рай, трудно говорить о согласии.
Вот и казалось бы, причем тут современные режиссеры?
***
Просто надо больше читать
ВEРОНИКА ШАПИРО
Андрей Рябов. Полуденка: повесть и рассказы. Тюменский издательский дом, 2016 г.
Вот так случайно увидишь на обложке книги фамилию коллеги, откроешь исключительно из любопытства: как он там, в роли прозаика? И, того не ожидая, зачитаешься.
Именно так я открыла для себя современного писателя Андрея Рябова. Мы встречались с ним на пресс-конференциях, я читала его статьи на актуальные темы в газете «Новости Югры», но представить Андрея в роли автора фэнтези мне, признаюсь, и в голову не приходило. А прочитав «Полуденку», поняла, что если бы по этой книге кто-то написал сценарий, да его экранизировал Тимур Бекмамбетов, то получился бы фильм покруче «Дневного дозора».
Сюжет захватывает с первых строк. Наверное, потому что герой — обычный парень лет тридцати с хвостиком, по сути, «офисный планктон». Впрочем, как выясняется по ходу повествования, это «планктон» не в худшем варианте, а. в наиболее распространенном. Когда работа обрыдла, но держит зарплата и лень что-то менять. И вот слегка обрюзгший и уставший от пустоты будней «герой нашего времени» выбирается в лес, на поиски старинного клада. Нечастые вылазки на природу — то немногое, что придает смысл его жизни. И помогает сохранить остатки мужественности даже жителю мегаполиса, где благодаря благам цивилизации легко стирается грань между мужским и женским началом.
Клад герой «Полуденки» не находит, зато встречает ожившего мамонтенка, белого шамана, ведьму и массу другой нечисти. Конечно же, принимает бой с «темными силами» и (как же иначе?) побеждает. Но, несмотря на предсказуемость развязки, книга читается запоем благодаря множеству интересных деталей из жизни и культуры аборигенов Сибири. Сам Андрей родом из Ханты-Мансийска, сибиряк в пятом поколении. Он всерьез увлечен краеведением и, как видно из книги, фольклором жителей Тюменского севера. Речь его героев — просто кладезь народной мудрости, поговорок и прибауток. Почитайте — не пожалеете.
ФОТО ГАЛИ БEЗБОРОДОВОЙ
***
фото: