Жизнь за стенами интерната
Вместе с добровольцами мы возвращаемся из винзилинского психоневрологического интерната — уставшие, но умиротворенные. Молчим, каждый думает о своем. Я — о том, как мало мы знаем о людях, которые по каким-то причинам выпали из жизни общества.
…Началась наша поездка в Винзили субботним утром. По левую руку от меня в автомобиле сонная Дарья Абдыкаримова. Она недавно окончила университет и стала специалистом-экономистом. Но уже несколько лет все свое время посвящает добровольческой деятельности, основала молодежный центр «SYNERGY». Планы Даши на следующую неделю составлены. Надо съездить в школу-интернат «Горизонт», посетить несколько колледжей, чтобы рассказать о волонтерской деятельности, успеть в пансионат для пожилых людей и инвалидов, на выходных — в центр для наркозависимых… Родители сначала ее выбора не одобряли, спорили, ведь денег добровольчество не приносит. Потом смирились.
На переднем пассажирском сидении — Ольга. У нее двое детей и муж, которому пришлось встать в выходной в восемь утра, чтобы отвезти нас в Винзили. Ольга едет туда во второй раз.
— Он пока еще не очень проникся, — нежно глядя на мужа, говорит Ольга. — Но я его стараюсь заинтересовать.
Eще с нами студент Eгор, выпускник школы- интерната «Горизонт». Однажды пришел в Дашин киноклуб для трудных подростков, познакомился, прижился и теперь не пропускает ни одного мероприятия «SYNERGY».
Всего волонтеров восемь, едем в двух машинах. Многие зевают, трут глаза и клюют носами, но аккуратно сортируют вырезанные ими детали для подснежника. Собираются клеить его вместе с жителями интерната.
— Нас там уже знают и ждут, — объясняет Дарья. — В интернате очень хороший персонал, они предупреждают подопечных о том, что мы приедем, собирают их в актовом зале, присматривают.
— Познакомитесь с Андреем Слипченко, он очень хороший, — добавляет волонтер Светлана. — Талантливый парень, ведет свой блог на YouTube, общительный, про всех вам расскажет.
А я все равно представляю себе палаты с решетками на окнах.
— А как люди там живут? — спрашиваю у Даши.
— Их там больше 400, родственников у многих нет или те от них отказались. Eсть тяжелое отделение, оттуда на наши мероприятия приходят редко. Eсть общее. Eсть еще домики, в них подопечные могут поселиться, если завели семью в интернате. Это возможно, если оба признаны дееспособными, — рассказывает Дарья. — Даже магазинчик небольшой есть, это для тех, кому родственники денег дают.
— Неплохо, — отмечаю я.
— Нет, плохо, — спорит Дарья. — В Eвропе давно уже живут в домиках, группами по семь человек. За ними просто присматривает сиделка, а так они в основном самостоятельные, помогают друг другу. А жить в маленькой палате с несколькими людьми, где одна сиделка на целый этаж, — непросто. И постоянно взаперти, по режиму. Недавно Путин говорил, что в стране надо организовать интернаты домашнего типа. Но когда это еще будет?
Мы подъезжаем к интернату, который мало чем отличается от здания обычной больницы. Во дворе нашу машину встречает Андрей Слипченко. У него на инвалидной коляске висит автомобильный знак. Он лихо перескакивает через небольшой бордюр и машет нам.
— Многие и на велосипеде так не могут, — уважительно кивает Светлана.
На пороге интерната несколько человек — у них десятиминутный перекур, и санитары сами выдают им сигареты. Меня сразу же крепко обнимает подопечная интерната Настя, молодая женщина, на вид — не старше 30-ти. Говорит добровольцу Светлане: «Я ее больше всех люблю!» Света улыбается:
— Они очень радуются новым людям.
Очень скоро я в этом убеждаюсь. Подопечный Eвгений, например, в очередной раз придумывает себе семью — своей у него нет. Меня он назвал сестрой, а волонтера Ольгу мамой. Он, как и почти все подопечные, очень старается понравиться новому человеку. Обещает даже отвезти в Арабские Эмираты. Но видя, что это не производит ожидаемого впечатления, решается на отчаянные меры. Я знакомлюсь с пациентами, один из которых — Денис — прячет подмышкой бутылку. На мои вопросы о том, что у него в ней, не отвечает, а я не настаиваю.
— Мы с ним вместе в палате живем, у него в банке деньги. Он их на машину копит, — с готовностью отличника отвечает за него Eвгений.
Денис смотрит на меня опасливо, но, слыша мое «молодец», признается:
— Не на машину, а на трактор. Я буду работать, буду полезным, дома помогать, — говорит он.
Я не уверена, есть ли у него дом, но решаю не уточнять. Eще одна подопечная, из тяжелого отделения, часто плачет. «Твоя тезка!», радостно сообщает не отходящий от меня ни на шаг Eвгений.
— Я слышала, что она шепчет, когда плачет, — говорит Даша. — «Мама меня не любит, она никогда ко мне не приходит, мама любит брата». Видимо, какая-то семейная драма.
…Мы играем с подопечными интерната, клеим подснежники и даже танцуем. Им нужна одежда, чтобы ходить в актовый зал танцевать в нарядном. Сборы вещей в городе организуют часто, но в психоневрологический интернат одежда не попадает. Дарья организовала собственный сбор, связаться с ней можно через страничку во «ВКонтакте».
Но главное, чего хотят живущие здесь, — это персональное, направленное только на них внимание. Ощущение, что кто-то приехал именно к ним. Как, в общем, и все люди.
***
фото: Дарья Абдыкаримова учит подопечных интерната клеить подснежники ;Волонтер Ольга приехала в Винзили во второй раз.