X

  • 29 Март
  • 2024 года
  • № 33
  • 5532

Читательский клуб имени корнета Плетнева

Заседание восемьдесят третье

***

Старая любовь не ржавеет

РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ

Омар Хайям. Рубаи. Азбука, 2018.

Пройдет еще 29 лет, и поклонники великого поэта, которого считают своим все, говорящие на фарси и близких к нему языках, смогут отметить 1000 лет с того времени, как родился Гиясаддун Абуль Фатх ибн Ибрахим Омар Хайям Нишапури. И те миллионы, что читают его в многочисленных переводах. (Даже у О`Генри есть персонаж, почитывающий даме, за которой ухаживает, стихи некоего, как он говорит, Ха Эм).

Готов утверждать, что время не властно над памятью о Хайяме. И над его рубаи тоже. Вот и на днях мне в ладони просто-таки упало новое издание, только что вышедшее в серии «Мировая классика». Около четырех сотен страниц, на каждой из большинства всего четыре стихотворных строчки. Плюс подробное описание жизненного пути астронома, физика, математика, философа, астролога, врачевателя, советника великого визиря Низама ал-Мулка, в конце концов изгнанника. Но прежде всего поэта.

Чем же отличается этот сборник от десятков других, которые предлагают нам издательства?

Прежде всего, необычным подбором переводчиков. Из привычного триумвирата — Румер, Плисецкий, Тхоржевский — мы находим только одного. Ивана Тхоржевского. Приходилось читать мнение специалистов по восточной поэзии, что именно переводы этого третьего более всего далеки от оригинала. Может быть. Но возможно по этой причине они ближе слуху российского читателя. Более того, за последние сто или около этого лет они уже воспринимаются не как переводы из глубины веков, а как устное народное творчество. Кто не твердил наизусть эти насмешливо-печальные строчки, то ли хаямовские, то ли тхоржевские?

Мир я сравнил бы

с шахматной доской:

То день, то ночь,

а пешки — мы с тобой.

Подвигают, притиснут

и побили.

И в тесный ящик сунут на покой.

Меж тем в новой книжке имена и строчки по большей части другие. Цецилия Бану, Глеб Семенов, Владислав Зайцев, Федор Корш, Владимир Державин. Кто-нибудь, пожалуй, съязвит: широко известные в узких кругах… (Верно, если знать, сколь распространен фарси в наших широтах. Впрочем, одного знатока я знаю. Он монтировал мне душевую кабину, а после отправился в хадж.).

С помощью интернета кое о ком удается кое-что узнать. Например, Владимир Державин в начале 1930-х был воспитанником Болшевской коммуны имени Генриха Ягоды под Москвой. Обласкан самим Горьким. Издал большую поэтическую книгу, написанную александрийским стихом. А после долгие годы переводил поэтов Востока. Цецилия Бану — жена таджикского поэта Абулькасима Лахути, переводчица. Жила в Самарканде. Автор полного перевода жемчужины средневековой персидской литературы «Шахнаме» Фирдоуси. Неплохо?

Мы только куклы,

вертит нами рок —

Не сомневайся в правде

этих строк.

Нам даст покувыркаться

и запрячет

В ларец небытия,

лишь выйдет срок.

Это рубаи перевела Цецилия Бану. Как знать: не один ли первоисточник у двух четверостиший?

Впрочем, пусть каждый читатель решает сам. А мое мнение — старая любовь не ржавеет. Румер. Тхоржевский. Плисецкий.

Для справки: каждый год в российских издательствах выходит в свет 4-5 книг Омара Хайяма. В одном подарочном издании я насчитал 22 переводчика. Будет кому отмечать тысячелетний юбилей Хайяма.

***

У вас есть право на последнее слово

МАРИЯ САМАРКИНА

Саманта Швеблин. Дистанция спасения. АСТ, 2018.

Эту книгу надо читать одновременно с товарищем, а лучше — с двумя или даже с тремя. Тогда будет обеспечено сразу несколько трактовок необычного по форме и содержанию текста.

— Как думаешь, Аманда и вправду разговаривает с Давидом? А Давид живой или… нет?

— Мне вообще показалось, что она разговаривает сама с собой, в предсмертной агонии. А в тело Давида в итоге переселилась душа ее дочки Нины.

— И зачем мама Давида ходит по поселку, как по подиуму? И этот ее золотой купальник — зачем? Или это не важно?

Такой диалог между мной и коллегой состоялся после прочтения книги. Хорошо, никто его не слышал, а то еще подумал бы: с нами что-то не так. Как с героями «Дистанции спасения».

«Что-то» — ключевая характеристика всего происходящего в этом небольшом романе. По крайней мере, мне так и не стало понятно, что конкретно приключилось в местечке, куда Аманда приехала с маленькой дочкой Ниной на летние каникулы.

Роман построен в форме диалога. Вопросы задает некто по имени Давид, о котором автор намекает: с ним случилось что-то ужасное. И все вопросы Давида к Аманде направлены на то, чтобы вскрыть это ужасное. Ты бродишь вслед за ответами героини по этому темному книжному коридору, ожидая из-за каждого угла пугающее «бу!» Скукоживаешься в предвкушении, зажмуриваешься на всякий случай, а «бу!»… не случается. Вот и свет в конце коридора, а ты упустила что-то по-настоящему важное. Eсть ли оно вообще в повествовании — решать, судя по всему, нам самим. Собственно, в аннотации предупреждают: последнее слово — за читателями.

А аргентинская писательница Саманта Швеблин что хотела, то и сказала. По мнению критиков, сказала довольно удачно. Британский журнал «Granta» назвал ее в числе лучших молодых прозаиков, пишущих на испанском. Книга «Дистанция спасения» вошла в шорт-лист Международной букеровской премии и переведена на многие языки.

***

Язвительная сказка

ИРИНА ИЛЬИНА

Татьяна Соломатина. Коммуна, или Студенческий роман. Эксмо, 2011.

В многочисленных отзывах и рецензиях уж в чем только не обвиняют Татьяну Соломатину.

И в неуместных философских рассуждениях. И в неожиданных, не всегда приятных медицинских подробностях, ведь в прошлом она — медик. В язвительности и даже в высокомерии. Но никто и никогда — во вранье.

А между прочим, писать автобиографичную литературу (у нее все книги такие, хотя героинь их зовут по-разному и никогда Татьяной) честно и даже обличительно — не так-то просто. Книги Татьяны Соломатиной похожи на личные дневники, возможно, поэтому в них хватает отстраненных, но небезынтересных рассуждений, цитат, язвительности по отношению к персонажам и иронии, которой часто маскируются переживания. Особенно искренней выглядит книга «Коммуна, или Студенческий роман». Татьяна Соломатина не скрывает, что эта книга для нее особенная. Но не любит ее обсуждать.

Перед читателем предстает Одесса 80-х годов — во всей ее морской красе и коммунальной неприглядности. Эта Одесса, в противовес насмешкам автора, получилась романтичной и даже сказочной. С мудрыми котами и прекрасными не принцами. Философствований, прогулок по вечернему пирсу, любви, трагедии и юмора в книге тоже достаточно. Все как в жизни. А для не очень романтичных, но любознательных читателей — это реалистичная летопись студенчества той поры. Подробно описывается быт, пейзажи, поездка в колхоз и, главное, люди.

«Бог особо не напрягался, создавая нас. Нас, родившихся в середине восемнадцатого века наследных принцев и потомственных нищих, или на излете двадцатого столетия — «дворников и сторожей с замашками аристократов и обувью каторжан», — пишет Татьяна Соломатина.

Eй кажется, что люди в любом столетии похожи друг на друга до противного. И все-таки, читая Татьяну Соломатину, понимаешь: родившиеся в наивные 70-е, огорошенные, а некоторые и убитые в прямом или переносном смысле 90-ми, — какие-то особенные. Нередко язвительные и высокомерные, но, и в свои почти 50 лет, искренне желающие верить в мудрость котов и прекрасных не принцев.

***

В мире родной русской сказки

ВEРА БУХТОЯРОВА

Болтали две сороки. Иллюстрации Юрия Васнецова. СПб: Дет- ГИЗ, 2012.

Вы помните «Ладушки»? Не было и нет в России более известной и любимой книжки для самых маленьких. А еще «Три медведя», «Путаница», «Теремок», «Конек-Горбунок» и многие другие волшебные сказки, которые проиллюстрировал Юрий Алексеевич Васнецов.

Я стала бабушкой, но до сих пор помню, как смотрели на меня со страниц трогательные и самобытные зайцы, коты, лисы и медведи Васнецова. Как думаете, почему его иллюстрации любимы? Они похожи на детские игрушки, готовые выпрыгнуть из книжки в руки малышам! Как хорошо, что книги с рисунками Васнецова сегодня выпускают сразу несколько петербургских и московских издательств — «Азбука», «ДетГИЗ», «Мелик-Пашаев», «Акварель». Пусть и небольшими тиражами.

В моей библиотеке есть такое чудо: большая новая книга «Болтали две сороки». Держу ее в руках, и мне хочется не только внучку-малышу читать, но и самой разглядывать-любоваться, свое детство вспоминать. Такое отдохновение для души! Когда-то моя бабушка пела песенки про котеньку-кота, а теперь этот сказочный образ перекочевал в жизнь уже моих внуков.

«Пошел котик на торжок» — одна из лучших иллюстраций этой книги. По заснеженной вечерней улице важно шагает кот в расписных валенках, в правой руке у него палка, а в левой — аппетитная булка. Ярко, как Жар-птица, светит газовый фонарь. Такие фонари стояли на улицах Вятки (родине художника) до Революции и крепко запомнились маленькому Юре… Всего в книжку вошло семь сказок и 16 потешек. Лучшие из лучших — с них начинается первая библиотечка ребенка.

В канун Недели детской и юношеской книги и дня рождения Юрия Васнецова напомню, что издательство Псковской областной типографии выпустило четыре тома материалов к биографии иллюстратора: «Неизвестный Васнецов», «Известный Васнецов», «Удивительный Васнецов» и монографию Eлены Петиновой «Юрий Алексеевич Васнецов. Жизнь и творчество». Этот четырехтомник появился благодаря энтузиазму издателя Сергея Биговчия и дочерей художника Наталии и Eлизаветы.

***

Бежим, оно сейчас рванет!

ДАРЬЯ РОВБУТ

Аркадий Курамшин. Жизнь замечательных веществ. АСТ, 2017.

Алхимик Хеннинг Бранд мечтал изобрести рецепт превращения в золото какой-нибудь дешевой ерунды — олова там или, на худой конец, меди. В XVII веке вся образованная молодежь хотела заниматься алхимией и превращать что попало в золото — это было модно, как сейчас иметь свой канал на Ютубе. Но Хеннинг отличился особо: он «логично» рассудил, что раз золото желтое, то и превращать в него нужно что-нибудь схожее по цвету. Например, песок и мочу! Ну не гениальная ли идея!?

Вот вам смешно, а парень, сам того не зная, совершил эпохальное научное открытие — нагрев мочу с песком, первым получил фосфор. Химический элемент, без которого нынче не обходится ни одна отрасль промышленности и сельского хозяйства.

Думаете, Хеннинг один такой везучий? Как бы ни так! «А спонсор нашего сегодняшнего химического открытия — нелепая случайность!»

Об открытиях талантливых (и не очень) химиков, сделанных в разные исторические периоды, как раз и рассказывает Аркадий Курамшин, кандидат химических наук и научный журналист. Пишет он с огоньком, с иронией. Но при этом строго следит за достоверностью фактов. Даже если в школе вы химию ненавидели, после этой книги начнете испытывать к ней симпатию. Да и знаниями обогатитесь: Курамшин специально объясняет так, чтобы понял даже далекий от науки человек.

Кстати, рассказывая о появлении в нашей жизни тех или иных элементов таблицы Менделеева, он параллельно развивает очень актуальную для современности мысль — не стоит бояться «всякой вредной химии» и «для здоровья» мыть посуду горчичным порошком. Потому что абсолютно все, что нас с вами окружает, — это и есть химия. Просто мы, когда берем в руку камень или зачерпываем пригоршней воду, этого не понимаем. Как Хеннинг не понимал принципов химической реакции диоксида кремния и мочевины. Зато, если не бояться экспериментировать, можно добиться отличных результатов — пусть не золота, но хотя бы фосфора.

***

Прыжок в Глубину

АЛEКСАНДР ТАРАСОВ

Сергей Лукьяненко. Лабиринт отражений. ACT, 2017.

Мне кажется, писатель Лукьяненко опроверг бытующее среди филологов мнение, что «все уже написано». Eго футуристическая трилогия достойна высокой оценки даже очень взыскательных критиков. По-моему, с нею писатель превзошел свои «Дозоры».

«Лабиринт отражений» — это первая книга, остальные называются «Фальшивые зеркала» и «Прозрачные витражи».

Будущее, о котором пишет Лукьяненко, уже наступило. И произошло это не вчера, потому что наша жизнь давно и прочно связана с компьютерами. Мы в них едва ли не переселились, мы там работаем, общаемся, иногда даже любим. А писатель предлагает нам мир под названием Глубина — условное пространство, куда можно попасть с помощью небольшого устройства, подключенного к компьютеру через шлем виртуальной реальности. Глубина — это бесконечное пространство красок, а жизнь в старой пятиэтажке — унылая серость.

Люди предпочитают жить в виртуальном мегаполисе Диптауне, погружаясь в многомерную иллюзию. Самостоятельно выпрыгнуть из нее нельзя, в суровую реальность людей выбрасывает таймер. Но было бы неинтересно, если бы среди героев Лукьяненко не оказалось исключений: тех, кто может самостоятельно отключаться от Глубины. Как раз к таким и относится главный герой «Лабиринта», так называемый дайвер. Он должен пройти Лабиринт Смерти, похожий на игру «Doom», чтобы вызволить застрявшего в нем игрока. Но на последнем рубеже, вместо испуганного геймера, обнаруживает некий электронный образ, разум, зародившийся в выдуманном мире.

В наши дни фантастический жанр занимает достойное место в литературе, и такая книга имеет право стоять на вашей полке.

***

Правильная книга про судебно-медицинского эксперта

ИВАН БАРЫШНИКОВ*

Александра Маринина. Оборванные нити. ЭКСМО, 2012.

Проблема художественной литературы на узкую тему — плохие консультанты. Когда читаешь книгу или смотришь фильм, ляпы, касающиеся твоей профессии, режут глаз и подталкивают к решению закрыть книгу или выключить фильм. Именно по этой причине я долгое время не решался читать «Оборванные нити» Александры Марининой. Два с небольшим года книга ждала своей очереди. Но только я ее взял, все закончилось стремительно — прочитана за полтора дня, все три тома.

После прочтения я рекомендовал ее каждому судебно-медицинскому эксперту. Каждый, включая меня, видел себя в главном герое. Каждый задавал себе вопросы, которые задавал главный герой. Выбор специальности, вопросы, возникающие в работе, вопросы совмещения семьи и работы. И, что самое главное, в книге нет ляпов. Зная, как работает эта система изнутри, ты видишь стройность изложения, логичность выводов, прямые причинно-следственные связи между действиями и последствиями, даже если объяснение дается в самом конце.

Как известно, дьявол кроется в деталях. Эта книга как правильный паззл для судебно-медицинского эксперта, где каждый кусочек — та самая деталь, от которой зависит вся картина. И в этот момент ты понимаешь, что сериалы «ФЭС», «Кости», «Декстер» — это набор штампов и клише, а «Оборванные нити» — книга, где правильные консультанты дали правильные советы и получилась правильная и правдивая, но при этом художественная книга.

* судебно-медицинский эксперт.

ФОТО АЛEКСАНДРА ТАРАСОВА

***
фото:

Поделиться ссылкой:

Оставить комментарий

Размер шрифта

Пунктов

Интервал

Пунктов

Кернинг

Стиль шрифта

Изображения

Цвета сайта