Тюменский меридиан
«…А в коротких письмах нечего рассказывать — здесь пейзаж нехитрый: топи да туман. И жалеть нам нечего, ведь до моря Карского тянется тюменский наш меридиан…»
Те, кто постарше, должны помнить эту песню, да и картина территории, распростертой к северу, вполне соответствовала этим строчкам. Сложнее выстроить последовательность событий, соединяющих гордую, позабытую ныне, песню, с одной из улиц нашего города вообще и с одной из главных улиц округа-юбиляра в частности. Впрочем, если бы воображаемый, условный тюменский меридиан был материализован, не исключено, что в Тюмени он бы пролег буквально по оси улицы Мельникайте. Собственно, она и выглядит как фрагмент этого меридиана, вычерченный на земном шаре асфальтом и бетоном.
Взгляните на город с высоты птичьего полета. От улицы Федюнинского до улицы Дружбы — восемь километров 330 метров — с юга на север пересекает эта улица город и, меняя названия и населенные пункты, уносится на север. Как и положено меридиану.
И это справедливо. Потому что история нефтегазового освоения, о некоторых подробностях которого рассказывается в песне «Тюменский меридиан», началась именно здесь. На этой улице. В частности, у дома N 109. Правда, тогда не было ни этого дома, ни самой улицы.
70 лет назад восточная граница города проходила сразу за Текутьевским кладбищем. Здесь же были карьеры, из которых брали глину для кирпичных заводов. На этом бесхозном и явно бесполезном клочке земли было велено пробурить опорную скважину 1-Р (роторную). Причем в исключительно научных целях — чтобы получить достоверную картину земной коры от поверхности до фундамента. О поиске углеводородов никто даже не заикался — в конце сороковых годов разгромили министерство геологии якобы за «сокрытие открытых месторождений».
В Тюмени своих буровиков, понятное дело, не было. Из нефтяного города Грозного прислали бурового мастера Бориса Карамова. Кого-то он привез с собой. Основную рабочую силу набрали на месте. В феврале 1949 года забурились. Так началась тюменская геологоразведка.
Работа шла более года, приехали специалисты (кое-кого из них позднее мы найдем в первом списке лауреатов Ленинской премии за открытие века), появилась идея продолжить поиски на еще не тронутом буровым долотом необозримом пространстве — отсюда и до моря Карского. Стали селиться в Тюмени, удобном «штабном» городе. Как писал в своих воспоминаниях Юрий Георгиевич Эрвье, место для геологов отвели, как обычно, — за кладбищем. На нынешней улице Минской, параллельной нашему меридиану, построили двухэтажные дома, где расселили геологов, которых все прибывало и которые выезжали в экспедиции — кто в Березово, кто в Шаим. Потом геологи (точнее, трест «Геолстрой») стали возводить уже пятиэтажные дома — область оказалась перспективной. Построили дом и на месте исторической буровой 1-Р. Самую первую улицу, сразу за углом этого дома, назвали проездом Геологоразведчиков. Все правильно, все справедливо. Примерно в квартале-двух построили общежитие для еще неженатых геологов.
Апофеозом геологического строительства в этой части города стал дворец «Геолог». А где еще ему было появиться? Шикарный для Тюмени дворец превосходил и «Строитель», и «Железнодорожник», да и «Нефтянику тогдашнему не уступал. Иван Гиря, один из великой плеяды геологов первого призыва, на вопрос журналиста: не слишком ли дороговато строительство, ответил просто. Мол, одна глубокая скважина стоит примерно столько же.
Какой-нибудь дурень (Иван Яковлевич выразился проще) уронит в скважину шарошку (фрагмент буровой коронки), скважина пропала. А здание — людям останется. Кстати, так и получилось с дворцом «Геолог»…
Как настоящие меридианы стягивают — на карте — параллели земного шара, помогая земле сохранять шарообразную форму, так меридиан улицы Мельникайте, словно поясом, стягивает семь магистралей, бегущих в широтном направлении. Как будто удерживает расползающуюся во все стороны территорию города. Семь сквозных улиц-параллелей, считая с юга на север: Федюнинского, Широтная, 30 лет Победы, 50 лет ВЛКСМ, Республики, 50 лет Октября (вместе с улицей Осипенко) и улица Дружбы…
Сегодня улица Мельникайте совсем не напоминает бывшую окраину. Большой проспект большого города. Высокие дома. Торговые центры. Три крупнейших медицинских учреждения. Украшением одного из перекрестков стала громада индустриального университета. Раздвоился, ускоряя поток автомобилей, мост через Туру. Все чаще слышишь, что о пробивке нашего меридиана дальше улицы Дружбы — до пересечения с северной дугой окружной дороги. Перекрестки один за другим заменяются путепроводами-виадуками, что позволит в перспективе пройти-пролететь по Мельникайте без единой остановки…
Но одну остановку в нашем рассказе мы сделаем. На площади Памяти.
О войне многие знают многое, все — что-нибудь и никто — достаточно. Слишком велика была Великая Отечественная. Те, что вернулись, не слишком охотно делились своими переживаниями. А погибшие и вовсе не успели ничего рассказать о себе. На скорбно склоненных черных пилонах — как на страницах каменной Книги памяти — выстроились тысячи их имен.
…Пасмурный день поздней осени. Редкие прохожие пересекают площадь, спеша по своим неотложным делам. Будни. Только тройка мальчиков-подростков направляется к пилону, с которого начинается список погибших. С буквы «А». Остановились, о чем переговариваются, устремив взгляды на первую колонку? Что же так привлекло их внимание?
— Вот тут написано «Агеев», — объясняет нам один из мальчиков. — И я тоже Агеев…
— Ты думаешь, это кто-то из твоих родственников?
— Я не знаю…
И опять вспоминаются уже цитированные, сказанные кем-то и когда-то совершенно по иному поводу слова «…и никто достаточно». Ребята умчались, а мы с фотографом продолжаем двигаться вдоль пилонов, застывших в траурном почетном карауле. Взгляд выхватывает отдельные фамилии неизвестных нам солдат. Как будто они пытаются нам что-то сказать, напомнить о себе. А вот и та надпись, ради которой мы пришли на эту площадь: Кашников П.М., рядовой.
— Добрый день, Петр Михайлович, — невольно здороваюсь я.
Петр Михайлович Кашников, младший лейтенант, командир танка Т-34 17-й гвардейской мехбригады 4-й танковой армии, один из танкистов-асов Красной армии. На счету его экипажа — 17 личных побед над танками и САУ гитлеровцев.
Он родился в деревне Андрюшки- ной Нижнетавдинского района. На фронт призван Тюменским горвоенкоматом. Как лучшему танкисту бригады ему была вручена именная «тридцатьчетверка», названная «Мать-Родина». Танк купила на свои деньги Мария Орлова, мать командира 6-го гвардейского механизированного корпуса. Петр Кашников и его экипаж погибли в Потсдаме, пригороде Берлина, 29 апреля 1945 года.
«Многие знают многое…»
О подвигах младшего лейтенанта Петра Кашникова действительно знают… В Подмосковье, где есть школьный музей 17-й бригады. И в Саратове, где поставлен на постамент танк Т-34/85 с надписью на броне «Мать-Родина». А на родной земле — только надпись «рядовой Кашников» на площади Памяти». И информация в областной книге «Память», где о нем говорится как о «пропавшем без вести феврале 1943 года». Вот и выходит, что «никто достаточно…» Хотя уже скоро год, как опубликованы в открытой печати ставшие доступными новые материалы о погибшем младшем лейтенанте.
«Командир танка Кашников в боях за освобождение Родины проявил мужество и отвагу. Поддерживая одним танком пехотное подразделение, ворвался в населенный пункт Вышполь, сильно обороняемый противником, ввел туда пехоту, уничтожив при этом 1 пушку, минометную батарею с расчетом и до 30 солдат противника…»
Приказ от 15.02.44 о награждении орденом Красной звезды. Потом госпиталь. И потом мы находим его уже в 126-м танковом полку 17-й механизированной бригады 6-го гвардейского механизированного Львовского Краснознаменного корпуса. И можем следовать за ним через Польшу к границам Германии.
«…проявил себя как храбрый, мужественный офицер. В боях за Лабендзюв и за реку Чарна Нида уничтожил 1 танк Т-6 («тигр» — Авт.), 2 огневых точки и до 50 солдат противника. В боях в районе Петркув уничтожил 3 противотанковых орудия и до 75 солдат и офицеров противника. При отражении атаки противника на тылы корпуса в районе Гиммель уничтожил 2 СУ-75, 2 бронетранспортера, 2 противотанковых орудия и до 50 солдат и офицеров противника.».
…Наверное, и неизвестный нам «рядовой Агеев А.В.», фамилию которого с таким любопытством разглядывали мальчики на площади Памяти, немало мог бы рассказать о себе. Надо только заинтересоваться…
Никогда не смолкающая улица- меридиан накапливает факты и события, складывает свою историю, чтобы рассказать о себе, о нас, прежде и ныне живущих, о времени и даже предугадать будущее. Надо только вглядеться и вслушаться.
***
фото: Площадь Памяти Анастасия Богданова;Улица Мельникайте, взгляд на юг Анастасия Богданова;Кто ты, рядовой Агеев? ;