Мы безалаберные, да
— Проводка погорела.
— Две девочки какие-то курили!
— Eдинственная версия, которая верная, это поджог.
Запах гари и дым перемешиваются в воздухе с репликами очевидцев.
Утро началось с пожара: загорелся тридцать третий дом на Осипенко, трое пострадавших, благо все живы. Но есть еще один пострадавший, о котором почему- то не говорят в СМИ. Зато о нем пишет фотограф Сергей Бушуев: «Похоже, мы потеряли еще один исторический памятник». Во время пожара обломки раскаленного шифера с горящего дома прицельно летели на крышу белой башни, и вот уже пожарная каланча, объект культурного наследия ХХ века, оказалась в огне.
Говорят, пострадала лишь деревянная крыша и кусок лестницы.
— Что там восстанавливать-то, делов на пару часов! — восклицает очевидец.
— Ай, снесут под корень, построят «Пятерочку», и поминай как звали, — вступает в разговор прохожий с густыми усами.
«Жалко каланчу, снесут, скорее всего», — прогноз Бушуева неутешителен. Но ведь круглую баню отстояли и каланчу отстоим, думается мне. Постройка-то действительно легендарная, помню, еще в школьном лагере мы пугали друг друга рассказами о призраке, что живет в башне, носит шлем и воет ночами. Наш отряд возили на экскурсию и говорили, что с этой каланчи раньше весь город было видно.
Обхожу место трагедии со всех сторон, встречаю пожилую даму, печально глядящую на остатки тридцать третьего дома. «Жалко! — говорит она. — Я живу рядом и всегда любуюсь деревом, из которого тридцать третий дом построен, бревна, из таких сейчас не делают, мне нравятся вот такие дома. Очень жаль!».
Даму зовут Мария Кузьминична, она также припоминает пожар 2017 года на этой же улице Осипенко, когда сгорел дом купца Жернако- ва. «Ох, купеческий дом когда горел, я так плакала! Такие красивые мезонины были построены, так красиво все, уже открытие должно было быть, мой дом напротив дома этого купца. Я горько плакала. Ну, красавец сгорел на глазах!» Мария Кузьминична рассказывает, что ночами в доме рядом с каланчой горел свет: «Я спать ложусь поздно, часа в два, и там часто горит свет, говорят художники приходят, что-то рисуют». Ну, думаю, призрак там хорошо обустроился, перестал выть, начал рисовать, картины художника-призрака неплохо бы продавались.
К сгоревшему дому подходит девушка: «Кс-кс-кс-кс», — с надеждой зовет она. Девушка еще сегодня жила в этом доме. «Прыгали в окно, сначала я, потом мама, со мной все хорошо, а мама в больнице, будет операция, что- то с позвоночником». Девушка говорит, что их временно переселили в гостиницу «Колос», она вернулась искать кота.
Из дома выглядывает мужчина средних лет: «Жить тут можно, отличный вид на небо», — шутит он. Мужчина говорит, что виной всему проводка, а вот его юная соседка убеждена, что дом подожгли: «А вы знаете, что если дом сгоревший, то земля под ним дешевеет».
Слышу телефонный разговор случайного прохожего: «Каланча сгорела. Нужно чтоб кто-то пришел и пальцем ткнул, мол, памятник архитектуры, тогда и восстановят, а пока все молчат, ничего и не сделают». Эхом в голове всплыли слова Марии Кузьминичны: «Мы стали слишком безалаберными: курим, бросаем окурки, а где и по злости поджигаем». И с прошлым своего города мы так же поступаем, мысленно добавляю я.
— Да как обычно проводка.
— Из-за жары, наверное, полыхнуло.
— Кс-кс-кс.
***
фото: Пожар на улице Осипенко 3 августа ;Сгоревший дом еще вчера украшала противопожарная табличка.