На завод пришла из-за войны
Нина Анатольевна Григорова (в девичестве — Буйносова) родилась в 1924 году в Тюмени. Окончила 21-ю школу. В 1941-м году девушку пригласили на учебу в Свердловский медицинский институт, но война помешала планам, надо было работать.
За пять военных лет Нина Буйносова трудилась на мотоциклетном заводе, с ее участием строились катера на судостроительном, была в судьбе и служба в НКВД… Рассказывает Нина Анатольевна:
— Мы жили на Харьковской, где мать построила деревянный дом, сейчас его уже снесли. Денег лишних не водилось. Нас у матери было пять — все парни, и я одна девчонка, самая старшая.
Не успела еще окончить десятый класс, а у меня уже был вызов из Свердловского мединститута. Но началась война. Мать говорит: как я останусь одна с ребятишками? Отец уйдет на фронт, ты уедешь в Свердловск -как будем жить? Пришлось пойти на попятную. Сначала сидела с детьми. Мать договорилась, чтобы их приняли в восьмой детский сад при судостроительном заводе, где она работала с 1930 года.
Я подумала: у меня ведь только иждивенческая карточка, маленькая, что я по ней получаю -400 граммов хлеба. Пошла на Семакова, в инспекцию исправработ при НКВД, где служил отец. Начальник взял на работу.
Стали прибывать эвакуированные заводы. Мотоциклетный разместили в бывших помещениях пивзавода. Я пришла в отдел кадров и говорю: хочу на работу устроиться (у рабочих паек был больше). Спрашивают: кем? Отвечаю, что только экзамены не сдала, а школьный материал весь усвоила. Тогда мне говорят: так ты знаешь электрику! Я испугалась: что буду делать, неужели по столбам лазить? Привели к начальнику цеха — ленинградскому мастеру, тогда ведь спецы отовсюду приезжали — из Ленинграда, из Горького, из Керчи… Он мне показал монтаж оборудования: как протаскивать провода в железные трубы, делать подводку, подключать к станку магнитные пускатели — до сих пор все это помню! Заключенные таскали станки в цех, потом заливали фундамент, а я по лесам с мужичками ползала, подключала, что надо.
Когда монтаж завершился, мне сказали: иди на эксплуатацию! Сломается станок — надо найти причину и исправить. А напряжение было 380 вольт! Я немного поработала и говорю: нет, боюсь.
Решила пойти на судостроительный. Мой брат Юрий тоже устроился туда в 1942 году. Работал в цехе, где изготавливали шпангоуты для торпедных катеров. Ночевал часто прямо на заводе -дадут ему талон на ужин, он там хлеб выкупит по карточке и поест.
Мать узнала, что в бухгалтерии нужен переплетчик, сшивать документы: протыкаешь их дрелью и стягиваешь крепко-накрепко в папки по месяцам. Заступила я на эту должность в июне 1943-го, а уже в сентябре мне предложили перейти в первый секретный отдел инспектором.
Работала со всей секретной документацией, заведовала всеми заводскими печатями. Если какой документ неправильно подшить, его уже никогда не найти. А директор позвонит: Нина, принеси мне папку из конструкторского отдела — и я должна найти и принести. Было не страшно: я все делала аккуратно и не спеша.
Дополнительно изучила шифр-пункт, сдала экзамены в НКВД. И цеха обходила: на ящиках с деталями нельзя было писать, что это для торпедных катеров. Их ночью отправляли на вокзал, а там они уже шли или на Дальний Восток, или на Черное море…
Позднее началось другое производство — боеголовок к реактивным снарядам. Приборы управления хранились на складе, куда никто не имел права заходить, кроме меня и военпредов. Радиоактивность была такая! Дозиметр возьмешь — колотит! Выходила со склада, как пьяная. Врачи говорили: в крови много лейкоцитов, давление все время пониженное. Нам давали молоко и выписывали месячный отпуск. За это время я успевала отдохнуть, и проблем со здоровьем не было. Но это было уже после войны.
Когда я работала с секретными документами, и в милицию, и в обком партии проходила свободно. Меня избрали членом бюро райкома. Постоянно участвовала в общественной жизни. Не было собрания, чтобы я не была или в президиуме, или в секретариате. Мать мне говорила: ты всю жизнь променяла на партию!
Но мы и в клуб ходили на танцы. Валя Серенкова — из Ленинграда была эвакуирована, работала у нас в отделе — звала: Нина, пойдем на танцы! У меня были брезентовые туфли, обыкновенные, с переломанной подошвой, надену материн о платье, веревоч кой подвяжу — и иду. И ведь танцевала, и учила моряков! Они-то -молодые парни, просят: научите нас танцевать!
… На завод я попала из-за войны. Но очень довольна, что помогла заводу — что в моих силах было, я все сделала. И с мужем познакомилась тоже там — он приехал в 1950 году, выпускник Воронежского архитектурно-строительного университета. В 1952-м мы сыграли свадьбу. Как жила в Тюмени, так и живу и никуда не уезжаю. А сейчас и не узнаю город! Какой он стал хороший!
***
фото: Нина Анатольевна, 1946 год;Татьяна Ивановна Буйносова с детьми Ниной и Юрой.