Похоронка к 9 мая
От автора.
Возникновение сюжетов цикла «Имена на последней странице», в которых мы рассказываем о земляках, погибших в последние дни Великой Отечественной войны, не поддается ни планированию, ни какому бы то ни было расчету. Все решает Случай.
Никто не в силах охватить то огромное, одновременно страшное и героическое, великое и низкое, жестокое и гуманное событие, которое мы называем — Великая Отечественная война. А все остальное человечество с полным основанием — Вторая Мировая.
На журналистском фестивале «Вся Россия-2017» (23-29 сентября с.г.) меня познакомили с военным историком Борисом Соколовым. Автор многих книг, он мощными мазками старается написать и проанализировать военные действия на очень широком фронте. Например, рассмотреть в целом события провального, в военном отношении, 1942 года. Изложить свою точку зрения на операции «невидимого фронта», где, по его мнению, очень трудно, но можно отделить реальное от имеющих распространение мифов.
В беседе меня не покидало ощущение, что мы говорим с Борисом Соколовым на разных языках. Меня поражал объем использованной им информации, масштаб описываемых им событий. В то время как мои собственные исследования посвящены, главным образом, частным случаям. Конкретным солдатам и командирам, которые вложили в великую нашу общую победу все, что могли. Свою собственную, свою единственную жизнь. Должен признаться, что эти частные случаи меня потрясают больше, чем грохот орудий целого фронта. Не это ли имел в виду Ремарк, безжалостно формулируя, что смерть одного человека — это трагедия, а смерть миллионов — только статистика?
Впрочем, соглашусь, что для понимания цены победы необходимо и то, и другое.
История истории
Рубрика «Имена на последней странице» впервые появилась в «Тюменском курьере» 14 апреля нынешнего года. Причиной тому опять-таки был Случай.
Галина Николаевна Кугаевская прислала в редакцию фотокарточку своего дяди — старшего лейтенанта Александра Ульянова. Он был командиром 27-й отдельной разведроты 23-й гвардейской стрелковой Дновской Краснознаменной дивизии. Погиб 1 апреля 1945 года при форсировании реки Одер. 11 июля 1945 года был издан приказ Главного управления кадров наркомата обороны N 01961, которым «офицерский состав, погибший в боях против немецко-фашистских войск, исключается из списков Красной армии». Надо полагать, это был не единственный такой приказ. Но в этом, от 11 июля 1945 года, среди 210 погибших офицеров — 22 наших земляка. Похоронки на них были отправлены в Тюменский облвоенкомат.
Потом был написан очерк о капитане Николае Пачежерцеве, уроженце села Солобоево Исетского района. Он был танкистом, заместителем командира танкового батальона 59-й гвардейской бригады. Награжден двумя орденами Отечественной войны. Погиб при штурме города Данцига, который сейчас называется Гданьск.
А потом мы начали разыскивать фотографии других офицеров из нашего списка. Дело подвигалось медленно — столько времени прошло! И вот почти через полгода со дня предыдущей публикации редакция получила письмо из. г. Чебоксары.
«Я, Ревягин Владимир Сергеевич, сын Ревягина Сергея Архиповича, 1910 года рождения.
Из статьи в газете «Голышмановский вестник» я узнал, что вас интересует любая информация о тюменцах, погибших в Германии в последние месяцы Великой Отечественной войны.
Ревягин С.А. был призван в июле 1941 года. В ходе войны он писал нам, Ревягиным: отцу Архипу Филимоновичу, матери Наталии Фирсовне, жене Викуловой Eвгении Викторовне и, конечно, мне. Военные треугольнички со временем рассыпались, но извещение о гибели Ревягина С.А. было подтверждено военным комиссариатом г. Тюмени с соблюдением всех формальностей и сохранилось. Сохранились фотографии и отца, и моего дяди Ревягина Петра Архиповича, погибшего при сопровождении караванов судов по Северному морскому пути. С этими фотографиями мы всей семьей ходим в колонне «Бессмертного полка».
Похоронку на отца принесли нам с матерью 9 мая 1945 г. в день Победы. В ней было написано, что Ревягин С.А. погиб в бою, защищая Родину, 30 марта 1945 г.»
К письму Владимир Сергеевич приложил карточку, на всякий случай обозначив вложение на конверте: «Осторожно! Фото военных лет».
Что такое «боевые заслуги»
Что еще узнаем мы о боевом пути старшего лейтенанта Сергея Ревягина? Самое простое: протянуть руку, снять с книжной полки пятый том книги «Память» и прочесть на стр. 384, что Ревягин Сергей Архипович, родившийся в д. Мало-Eмец Голышмановского района в 1910 году, погиб 30 марта 1945 года, похоронен в Германии.
Приказ ГУК N 01961, о котором речь шла выше, добавляет немного: «. помощник начальника штаба по шифровально-штабной службе 246-й стрелковой дивизии, убит 30.03.45.»
Но до этого последнего дня старший лейтенант Сергей Ревягин должен пройти целую войну. В который раз приходится сожалеть, что «военные треугольнички со временем рассыпались». И нам остается рассчитывать только на удачу, на то, что какие-то сведения сохранились в военных архивах. Либо изучать боевой путь нашего героя, образно говоря, «по глобусу» — по военным сводкам, в которых упоминается 246-я стрелковая дивизия.
Пока нам везет. На сайте «Подвиг народа» мы находим приказ частям 246-й стрелковой Шумской дивизии, подписанный комдивом полковником Федосенко: «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество приказываю.» А в приказе на странице 34 — наградной лист лейтенанта административной службы Ревягина С.А. Подписан командиром 915-го стрелкового полка полковником Гришко.
«Краткое, конкретное изложение личного подвига или заслуг» Сергея Ревягина выглядит следующим образом:
«. находясь в дивизии со дня ее формирования и работая делопроизводителем хозяйственной части полка, тов. Ревягин показал добросовестную прилежность к работе. В условиях боя, проходимых маршах и в обороне состояние учета продовольственного и вещевого имущества отвечает предъявленным требованиям в масштабе полка и его подразделениях. Ходатайствую о награждении медалью «За боевые заслуги».
Прямо скажем, не слишком боевое «изложение личных заслуг». Но вспомним известный ответ одного строевого командира на приказ старшего начальника — отправить в окопы передовой линии всех, включая поваров. Вот эти слова: «Пусть сто человек сидят в окопе и думают о победе, чем сто один сидит в том окопе и думает о каше.»
Самое интересное, что в нашем случае старшие начальники не согласились с полковником Гриш-ко и в наградном листе лейтенанта адмслужбы Ревягина заменили медаль «ЗБЗ», как ее называли на всех фронтах,.. орденом Красной звезды. Стало быть, понимали, что значит для боевого духа солдата, когда даже в условиях боя «состояние учета продовольственного и вещевого имущества отвечает предъявленным требованиям.»
С самого первого дня
Обратим внимание еще на одну строчку из текста наградного листа: «. находясь в дивизии со дня ее формирования.»
А минуло с этого дня ровно три года: с июля 1941-го по июль 1944-го. Попытаемся выяснить, хотя бы в общих чертах, какой путь прошла 246-я стрелковая дивизия, сформированная, как написал Александр Петрушин, «преимущественно из колхозников Омской области». 246-я была образована специальным решением Совнаркома СССР (от 29 июня 1941 года) в числе 15 дивизий НКВД. Согласно тому же решению «из кадровых войск НКВД» в каждую дивизию направили по 1000 человек рядового и сержантского состава и по 500 командно-начальствующего.
Когда формирование (в г. Рыбинск Ярославской области) было закончено, списки 246-й насчитывали 11040 человек. Следовательно, «из колхозников» в строю стояли свыше девяти с половиной тысяч. Александр Петрушин называет их домашние адреса: Абатский, Велижанский, Голышмановский, Казанский, Нижнетавдинский, Новозаимский, Ялуторовский и другие районы, входившие в тогдашнюю Омскую область. 20 июля 1941 года дивизия заняла оборону на восточном берегу р. Волга в районе г. Ржев. Однако в тот же день получила приказ отправиться на станцию Западная Двина, чтобы поддержать Западный фронт. 24 августа дивизия штурмует Андреевские высоты.
Всего за пять дней потери 246-й составили более трех с половиной тысяч человек. Треть личного состава. До сих пор поисковый отряд «Кречет» из Тюмени работает в Западно-Двинском районе, собирает останки погибших и хоронит их, часто безымянных, в братской могиле у деревни Брод.
Но продолжим рассказ о боевом пути этой дивизии.
В октябре 1941 года 246-я сд под натиском противника вынужденно отступает в направлении г. Калинин (нынешняя Тверь). Однако немцы ворвались в Калинин раньше, дивизия оказалась в окружении. Разрозненные группы красноармейцев вышли из вражеского кольца. Их пополнили и подчинили командованию Калининского фронта, которым руководил в это время генерал-полковник Иван Конев. Началось наступление на захваченный фашистами Ржев.
Наступление оказалось малоуспешным, в январе 1942-го дивизия вновь попала в окружение. Как писал Александр Петрушин в своем исследовании, посвященном истории тюменских и сибирских воинских формирований, «246-я стрелковая дивизия второго формирования уничтожена».
Но как вечный Ванька-встанька, опять за счет нового пополнения, она восстановлена. В составе 39-й армии третье формирование 246-й участвовало в Ржевской битве. Снова окружение — в июне 1942 года.
Четвертое формирование, когда немцы под угрозой окружения оставили Ржев, было переброшено уже на третий в истории соединения фронт — Центральный. Дивизия участвовала в Курской битве. Продвигаясь на запад, форсировала реки, брала города и другие населенные пункты. За взятие города Шумск 246-й присвоено имя — Шумская.
Но какое отношение ко всем этим боям и походам, нерасшифрованным, без подробностей, имеет наш герой, о котором мы как бы позабыли, перечисляя события военных лет?
Самое прямое. Наградной лист, который уже не раз цитирован в нашем сюжете, дает основание считать, что Сергей Ревягин весь этот нелегкий путь — прошел. И вышел — из боев, из окружений и переформирований.
Вот эта запись. «Участие в боевых действиях: с 28.8.41 г. — Калининский; октябрь 1942 г. — Западный; 1943 г. — Центральный; 1943 г. — Белорусский; с января 1944 г. — 1-й Украинский фронты».
Верхне-Силезская наступательная.
Первым Украинским командует маршал и Герой Советского Союза Иван Конев, которого ветераны 246-й (никто не скажет, сколько их к этому времени осталось в строю!) помнят еще по Калининскому фронту. В составе 60-й армии 246-я сд готовится в феврале 1945 года к освобождению Верхней Силезии.
Верхне-Силезская наступательная операция, которую пришлось выполнять 1-му Украинскому фронту и входящим в его состав армиям, дивизиям, танковым бригадам, известна широкой публике куда меньше, чем ее соседи по военным картам и по учебнику истории. Например, Висло-Одерская операция, штурм Кенигсберга, взятие Берлина.
Так, «промежуточный эпизод» большой войны. Кое-что мы смогли прочитать на трех страницах, с восемнадцатой по двадцатую, которые маршал Конев уделил этой операции в книге «Сорок пятый», вышедшей в 1970 году. Маршал даже оговаривается, что «размах Верхне-Силезской наступательной операции был небольшим», и отводилось на нее всего-то недели две. С 15-го по 31-е марта. (Интересно, что в краткой биографии маршала Конева операция в Верхней Силезии вообще не упоминается. Там сообщается, что в январе 1945 года фронт, которым он командовал, участвует в Висло-Одерской операции и в конце января освобождает Краков. А в апреле — наступление на Берлинском направлении. Можно подумать, что после форсирования Вислы и Одера фронт получил месячную передышку.)
Однако даже скупые фрагменты из журнала боевых действий Первого Украинского говорят, что это не так.
«. 28.3. . продолжая наступление, войска фронта продвинулись до 10 км, овладели 25 населенными пунктами, в том числе сильными узлами сопротивления противника — Вакенау, ПрайсКраварн, Паульсгрунд. 29.3. . на направлении Троппау и Ратибор войска фронта продолжали наступление, продвинулись до 8 км. 31.03. . войска фронта на левом фланге овладели сильно укрепленным опорным пунктом противника — Ратибор.»
Даже в этих до пределах сжатых строчках (чтобы, если потребуется, они достигли самых высот армейской пирамиды, где, как известно, не терпели многословия) чувствуется усилие, с которым армии фронта, и 60-я в их числе, преодолевали сопротивление противника, не желавшего терять Верхнюю Силезию.
Эта территория была одной из «козырных карт» оборонной промышленности рейха. Здесь сосредоточена четверть промышленного потенциала страны — много военных заводов, металлургических предприятий, угольных шахт. Не зря Верхнюю Силезию называли «второй Рур». Обороняли его немцы яростно.
И Конев признается, что за пять недель немцам удалось создать в Восточной Силезии «прочный узел сопротивления, подготовить к длительной обороне большинство населенных пунктов».
Северное и южное крылья 1-го Украинского, усиленные танками, пытались сомкнуть кольцо окружения. 60-я армия наступала с юга. Но, как отметил в своих записках командующий фронтом, «прорыв обороны противника проходил в исключительно замедленном темпе». Однако к назначенному сроку задача была выполнена, хотя и дорогой ценой. Немецкая пехота, вооруженная новыми «панцерфаустами», нанесла большой урон танковым частям южного крыла фронта. 7-й гв. механизированный корпус потерял четверть своих танков, а 31-й танковый корпус — треть. 31 марта главный узел немецкой обороны в этом районе — г. Ратибор (современное название Рацибуж) — взят 60-й армией «в решающем штурме» (И. Конев).
«Моих следов не различить.»
В Именном списке безвозвратных потерь 246-й сд, составленном 25.04.45 г., сообщается, что «ст. лейтенант Ревягин (последнее место службы — штаб дивизии) убит в бою. Похоронен в Польше: Опольское воеводство, Рацибужский повят, д. Паульсгрунд, на юго-западной стороне гражданского кладбища». Среди документов, рассекреченных по приказу министерства обороны N 181 от 8 мая 2007 года, мы нашли схему этого захоронения.
Вот и все, что-то точно и что-то приблизительно мы знаем о Сергее Ревягине. Известно, что после войны погибшие советские солдаты были перезахоронены на братских кладбищах. Такое есть неподалеку от Ратибора-Рацибужа в городке Кендзежин-Козле. Согласно официальным документам, на «мемориальном кладбище солдат Красной армии» упокоены останки 17413 участников Верхне-Силезской наступательной операции, которая, по словам маршала Конева, «имела небольшой размах». К сожалению, только 2289 имен известны. Среди них мне не удалось найти имя Сергея Ревягина.
К человеку из 246-й стрелковой дивизии, которая прошла пекло боев на Западной Двине и подо Ржевом, Курскую дугу и уже в самом конце войны штурмовала, как писал маршал Конев, прочные узлы сопротивления Верхней Силезии, к человеку, погибшему на пороге победы, с полным основанием относятся слова, что сказал о себе поэт-фронтовик Юрий Левитанский:
. Я там был.
В том грозном быть или не быть.
Уже меня не исключить
Из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить
От тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и с той землей
Уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже
Моих следов не различить.
. А 9 мая 1945 года в дом на улице Советской, 34 в селе Катышка принесли похоронку.
***
фото: