Три стихотворения, одна любовь
Не знаю, о чем я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Так начинается стихотворение Генриха Гейне «Лорелея» в переводе Самуила Маршака. Вот и я не знаю, почему оно так въелось в мою память, что не отпускает уже лет 15.
Мое знакомство с «Лорелеей» произошло, когда учился в институте. Забыл, какой это был курс. Но помню, что мы проходили творчество немецких поэтов XVIII и XIX столетий. Нам дали задание выучить стихотворение в оригинале. Можно было выбирать: «Лесной царь» Гете, «Перчатка» Шиллера и «Лорелея».
Непростой выбор. Но произведение Шиллера, на мой вкус, излишне пафосно: рыцари, пышные наряды, глупая и бесшабашная отвага, коварство, лицемерие. Стихотворение Гете страшное и мистическое, от него не по себе. Правда, в «Лорелее» хеппи-энда тоже нет. Но это чертовски красивая легенда. Да только благодаря ей можно влюбиться в Рейн! Что я тогда и сделал.
Дохнуло прохладой, темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Это великолепный перевод Маршака. Но все же оригинал звучит еще лучше. На мой взгляд, у стихотворения на иностранном языке должно быть два автора: поэт и переводчик. Ведь, как известно, отреставрировать здание (читайте — сделать перевод) сложнее, чем построить с нуля.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
А это уже перевод Александра Блока. Финал ему, на мой взгляд, удался лучше, чем другим.
… Все-таки есть плюс в том, чтобы любить стихи иностранных поэтов. Можно прочесть множество разных переводов, которые будут разными стихотворениями, но при этом — об одном.
Иногда, впрочем, мне становится неловко: великих русских поэтов много, а я предпочитаю творение поэта немецкого. Но зато читать его по памяти в оригинале — особенное удовольствие.