Русские офицеры гибнут в чужой войне
Командующий пограничными войсками в Таджикистане заявил, что убийства русских офицеров в этой стране направлены на то, чтобы вызвать в России общественное движение за вывод российских войск. Он явно переоценил российское общество. Нет сейчас в нашем отечестве людей, способных хотя бы спросить Eльцина, Козырева и Грачева, зачем они возобновили ту войну, которая, как нам казалось, была завершена еще в 1989 году. Ведь таджикская война ничем не отличается от афганской — то же вмешательство в чужую междоусобицу, причину которой невозможно понять человеку с европейским, а значит, и русским, складом ума, на стороне одной из группировок. В 80-е годы выгоды извлекли Кармаль с Наджибом да их приближенные, а сейчас — Рахмонов с компанией. Вот и вся политика, объектом, а не субъектом которой является Россия.
Да, именно объектом. Ведь никаких рациональных причин пребывания наших войск в Таджикистане нет. Наши властители живут прошлым — они так и не поняли, что Россия наконец-то стала национальным государством. Они оценивают каждый свой шаг с точки зрения того, ведет ли он к новой интеграции, к реставрации СССР. Делается это вопреки национальным интересам России, да и само это понятие «национальные интересы» рационального определения пока не имеет. И это касается всех, кто оперирует этим понятием: Жириновского и Бабурина, Козырева и Черномырдина. И, yвы, Eльцина.
Сейчас политологи с партийно-мидовским опытом работы внушают нам мысль, что некоммунистические правительства в бывших союзных республиках могут быть только антироссийскими. Они ратуют за создание неоимперской оси Минск — Москва — Душанбе (или Ташкент). И совершенно непонятно, чем принципиально будет отличаться политика Жириновского или Зюганова, если они придут к власти, от политики нынешней России. -Eсли бы российские офицеры погибли при эвакуации русских из страны, охваченной междоусобицей, это была бы смерть за родину, за Россию. Но почему они должны гибнуть за Рахмонова, власть которого держится только на нашей армии? Граница России проходит в России, а не в Таджикистане. Доказать обратное невозможно. Год назад, когда наших солдат стали убивать на афганской границе, политики и военные, выступавшие по телевидению с обоснованием нашего военного присутствия там, не будучи способными привести ни одного разумного довода, начали говорить о мести. Русские становятся участниками междоусобицы, принимая чужие, азиатские, обычаи и законы. Но ведь мы же европейцы.
И, кажется, никто, кроме Лидии Графовой и ее сподвижников, не озабочен судьбой наших соотечественников, пытающихся вернуться на родину. Деятельность государственных миграционных служб незаметна, оказываясь в России, люди эти порой становятся дискриминируемым меньшинством, а политикам они нужны не здесь, а там. Жириновскому — чтобы набирать очки и призывать к походу на Индию, а президенту — чтобы оправдать бессмысленную гибель наших солдат и офицеров.
Как ни странно, тем немногим, кто протестовал против афганской бойни, в ходе которой наши солдаты убили более миллиона мирных жителей, было легче. Они выступили против преступной войны, ведшейся преступным режимом, и, главное, на их стороне было почти все мировое сообщество. Теперь этому самому сообществу нет дела до нас, а с нынешней властью мы до сих пор связываем надежды на обновление России и готовы поддержать ее в критические минуты, как в октябре прошлого года. Но, кроме лояльности, есть еще и принципиальность.