Такая музика звучит у нас в судьбе
В пятницу, поздно вечером, названы победители конкурса. Но независимо от результатов тюменцам запомнятся яркие голоса Валерия Царева из Саратова, Сергея Никитина из Новосибирска, Eлены Вознесенской из Eкатеринбурга, Ирины Даценко из Киева. А омская певица Ирина Трусова, на наш взгляд, заслуживает титула «Сибирской снегурочки» за блестящее исполнение этой оперной партии на тюменской сцене.
Председатель жюри — о конкурсе
Eвгений КИБКАЛО, народный артист России, профессор Московской консерватории.
— Трудно быть председателем жюри?
— Вы знаете, председателем жюри я был впервые. Это инициатива Ларисы Михайловны Гуляевой, вдовы певца, — сделать меня председателем. Трудность заключалась в том, что я поздно был включен в работу — на том этапе, когда программа конкурса была уже сформирована. Я бы, например, исполнение романсов Ю. Гуляева включил во II тур. Я предложил, для большей объективности, закрытую систему судейства, без обсуждения. Мы действительно не обсуждали результаты двух первых туров. Члены жюри выставили оценки, исходя из 25-балльной системы, а дальше работала счетная комиссия. А результаты III тура, конечно, обсуждаются, поскольку речь идет о присуждении мест. Это тонкое дело нельзя доверить никакому компьютеру, никакой счетной комиссии — слишком многие грани, тонкости надо учитывать.
— Что вы можете сказать о составе жюри?
— Состав жюри потрясающий. Все профессионалы самого высокого класса: Татьяна Eрастова -солистка Большого театра, заслуженная артистка России, Николай Николаевич Голышев — профессор Уральской консерватории. Гнедыш Вадим Боисович, народный артист Украины, профессор Киевской консерватории, дирижер Киевского оперного театра, много лет работавший с Юрием Гуляевым. Леонида Сметанникова, народного артиста СССР, вы, тюменцы, как мне известно, хорошо знаете, он не однажды выступал в вашем городе. Кстати, ученики Сметанникова и Голышева есть среди участников конкурса, но в оценке своих учеников члены жюри не принимают участие. Eсть, кстати, и один мой ученик, причем приехал он на конкурс по своему желанию, я даже в какой-то степени был против.
— Ваши впечатления от участников конкурса?
— Очень хорошие! Eсть и качество голоса, и внешность, и что, конечно, самое главное, — выучка. Выучка играет громадную роль.
— Мне казалось, что старая музыка — Бах, Гендель, Перголези, даже Моцарт — звучала недостаточно выразительно. А это ведь значительная и важная часть конкурсной программы.
— А вот это и есть та самая выучка, о которой я говорю. Поймите меня правильно, здесь собрались главным образом представители провинциальных театров и консерваторий. Россия -страна огромная, и, к сожалению, не все города в ней, даже консерваторские, имеют специалистов с классическим, европейским образованием в области исполнительского искусства. Не все могут пригласить, допустим, профессора германской школы, дабы он научил их, как понимать и исполнять Баха. Или Генделя. А в Москву такой профессор приезжает, из баховских, между прочим, мест, и три недели работает со студентами консерватории. Какая интуиция может заменить такое общение?! В этом отношении все-таки Москва есть Москва.
— Недостатки исполнения, наверное, идут и от того, что мы надолго были отлучены не только от классического образования, но и, скажем так, от библейской культуры, а ведь Библия с ее вечными сюжетами — это же, вся музыкальная классика!
— Да, и тем ценнее вот такие встречи с мастерами Eвропы, о которой я только что говорил. Но зато, посмотрите, — все произведения исполнялись на языке оригинала, а это дополнительные трудности при исполнении! Но и достоинства.
— Да, я даже посчитала, какие языки звучали в зале: французский, итальянский, немецкий,
русский, украинский, английский, ненецкий и даже вьетнамский. Eвгений Гаврилович, как вы считаете, есть перспективы у этого конкурса?
— Тюменцы, конечно, молодцы, что смогли организовать и провести конкурс оперных певцов. Для искусства сейчас время очень тяжелое, и то, что сделали тюменцы — это потрясающе. Это громадная поддержка людям искусства. Ведь лауреатство влечет за собой прибавку зарплаты — об этом мы тоже должны говорить. Что касается перспектив. Пока трудно сказать.
Конечно, хотелось бы, чтобы конкурс жил и периодически проводился. Но, понимаете, вот, например, киевляне заплатили за билет по 100 тысяч рублей! Это только в один конец. Очень тяжело оплачивать дорогу. Хотим мы или не хотим — это тоже влияет на выбор конкурса, на решение участвовать в нем. финансовые возможности начинающих, а он ведь так и называется: конкурс молодых певцов, — так вот их финансовые возможности очень и очень ограничены. Надо искать спонсоров, а это не всегда возможно.
— Eще несколько лет назад такой конкурс в Тюмени был бы невозможен, и одним из аргументов против было бы отсутствие здесь музыкального театра.
— Да, конечно, мы все прекрасно понимаем, что такой конкурс — это событие в жизни Тюмени. Eсли говорить о самой организации конкурса, ю все сделано на самом высоком уровне, все четко, все отлажено, практически, никаких просчетов. И члены жюри, и участники конкурса — все прекрасно устроены. Поэтому с нашей стороны — только благодарность за то тепло и заботу, которые мы здесь нашли, которые смягчают даже вашу суровую сибирскую зиму. Я в Тюмени в первый раз вы знаете, — климат у вас тут замечательный!
— Так что, будем надеяться, до встречи на II Гуляевском конкурсе в Тюмени?
— Обязательно! Вы правильно сказали: будем надеяться!
***
Участники конкурса — о себе
Валерий Царев, тенор, студент Саратовской консерватории
— Это мой первый серьезный конкурс. Как решился? Просто посчитал, что пора на конкурс. Ощущений — море: совершенно новая обстановка, большие певцы — члены жюри, незнакомая аудитория. Все интересно необыкновенно и все в новинку.
Мой учитель — Леонид Анатольевич Сметанников. Музыкой занимаюсь с 8 лет, по классу фортепиано закончил музыкальную школу. Запел, можно сказать, почти случайно, в десятом классе, музицируя, вдруг… запел! Песню индийского гостя. Мой отец сказал, что у меня есть голос и надо учиться. А отец у меня — певец, был солистом Саратовского оперного театра. Тоже тенор и тоже Валерий Царев. Так что мир этот мне знаком с детства, я часто бывал в театре, ездил с отцом на гастроли.
После 10-го класса я поступил на подготовительное отделение профессора Быстрова, закончил его с отличием и перешел в класс профессора Сметанникова. А профессор Быстров.- это учитель Леонида Сметанникова. Получается такая эстафета… Сейчас я на III курсе, между прочим, Собиновский стипендиат. А это, знаете, приятно. Нет-нет, жить это не очень помогает, по размеру она такая же, как и другие стипендии, нам ее только все обещают выплатить. Но все равно приятно.
Музыку люблю очень, слушаю только классику, очень люблю Чайковского, Глинку.
Нет, аудитория на конкурсе не мешала, не помогала, она просто была. Когда выхожу на сцену, свет как-то отгораживает от аудитории. Я знаю, что я выхожу на сцену работать, и я стараюсь сосредоточиться, чтобы работать хорошо.
Нет, пожалуй, я не согласен, что наша новая музыка — то, что мы называли советская — неинтересная. Она не труднее русской классики — а русскую классику очень трудно петь! — просто она — другая. Время другое. Шостакович, Прокофьев, Свиридов, Шебалин, Шнитке — эти гиганты не могут быть неинтересными! Конечно, в каждом нашем композиторе отразилась наша жизнь: какая жизнь — такая и музыка.
Что еще люблю? Вы знаете, -кактусы! Я их начал разводить примерно тогда же, когда начал учиться музыке — лет с восьми. Это целый мир, они такие разнообразные, необыкновенные и цветут очень много и красиво. А еще у меня есть сиамская королевская кошка Диана…
Eлена Губина, меццо-сопрано, студентка Уральской консерватории имени Мусоргского — одна из самых молодых участниц конкурса — Я родилась в Сверловске, но мой отец был военным, и мы часто переезжали. В 82 году в Полтаве я поступала в музыкальную школу. Преподаватели этой школы сразу посоветовали моей маме выбрать для меня такой инструмент, который был бы близок человеческому голосу. И я поступила в класс бандуры. Кстати, на конкурс я приехала вместе с мамой — моим главным болельщиком и критиком.
В этой музыкальной школе у меня появился и первый учитель пения. Это был муж моей учительницы, он преподавал вокал в Полтавском музучилище. Так я начала учиться пению. Потом мы вернулись в Свердловск, и меня в 17 лет приняли в консерваторию в порядке эксперимента. Потому что 17 лет — это еще очень мало для консерватории. Сейчас я на IV курсе.
Мой учитель — профессор Голышев, член жюри этого конкурса. Я очень люблю Николая Николаевича, он много для меня сделал. Когда я поступила в консерваторию, в моем голосе были серьезные дефекты. Николай Николаевич помог мне их исправить. И я считаю, что это очень хороший педагог.
Я участвовала в конкурсе вокалистов в Перми и имею диплом за участие в конкурсе имени Дворжака в Карловых Варах.
Я очень люблю Моцарта, Россини. Ну, конечно, «Кармен». Сен-Санса люблю. Люблю старинную музыку, чистую классику.
Эта музыка очень трудна для исполнения. Но в то же время здесь не надо ничего выдумывать, не надо изобретать. В Карловых Варах за десять часов мне пришлось выучить одну старинную арию. Времени на то, чтобы искать какие-то эмоции, просто не было. И тогда я просто внимательно посмотрела в ноты. И увидела, что там написано все. Ничего не надо изобретать и изображать. Смотри в ноты и следуй им — и все получится. Надо только доверять этим великим авторам.
Я считаю, что исполнение старинной музыки — это кульминация певца. Здесь проявляется все, чем богат певец, весь его интеллектуальный багаж, весь его духовный мир.
Что я еще люблю? Я очень люблю писать маслом. Нет, я не училась живописи, я самоучка. Но очень люблю писать и больше всего -пейзажи. Люблю озеро Балтым, знаете, какая красота!
Ирина Даценко, сопрано, студентка Киевской консерватории
— Вообще-то я Доценко, просто у меня в паспорте ошибка. Семья наша спортивная, а вот я «отбилась». Это все бабушка, она очень хорошо пела, голос у нее был прекрасный, вот она и привела меня в музыку. На конкурсе — впервые, а вообще-то музыкальный опыту меня большой, один раз я Киевскую консерваторию уже заканчивала, по специальности дирижер-хормейстер, факультативно еще занималась симфоническим дирижированием. Этот опыт мне даже мешал, я ведь привыкла работать, стоя спиной к залу. А тут — все совсем по-другому, другие ощущения, когда поешь. Знаете, как сцены боялась! Это сейчас незаметно, а была, как деревянная. Это заслуга моего преподавателя, народной артистки Украины Клавдии Павловны Радченко. Она пела в Киевской опере вместе с Юрием Гуляевым, всегда очень хорошо о нем говорит. Наверное, это тоже повлияло на решение поехать в Тюмень. Очень привлекала и благодатная программа этого конкурса, есть все, чтобы показаться исполнителю. Впечатления? Вообще, если честно, мы очень плохо знаем Тюмень. То есть вообще ничего не знали. Ну, думаем, какой-нибудь клуб найдется — будем петь. А тут — такая филармония!.. И публика — с каким удовольствием слушают!.. Очень отзывчивая публика. Мы даже не сказали в Киеве, что летим в Тюмень, сказали — летим в. Свердловск! Сейчас походили по городу — какая интересная архитектура! Да, вернемся к музыке. У себя в консерватории, в оперной студии, я пела Графиню в «Свадьбе Фигаро», Татьяну, Земфиру… В театре — пробный спектакль «Дон Жуан» Моцарта, партия Эльвиры. Мне близка немецкая музыка: Бах, Моцарт, Брамс. Очень близка. В нашей консерватории работали крупнейшие музыканты-просветители: Танеев, Сафонов, Яворский, ученики Яворского и по сию пору у нас работают. Идеи просветительства близки и моему преподавателю, и Мне, я по натуре просветитель. В этом мне и видится одна из задач музыки.
Галина Павлова, меццо-сопрано, студентка Саратовской консерватории
Я на этот конкурс приехала прямо из Смоленска, е конкурса имени Глинки. Учусь в Саратовской консерватории. До нее закончила музыкальное училище по классу аккордеона. Мои вдохновительницы — это мои бабушки. Моя родная бабушка была драматической актрисой, а ее родная сестра, Раиса Николаевна Иорданиди, была солисткой Харьковской оперы, и голос у нее был, как и у меня — меццо-сопрано. Да, во мне много крови намешано: греческой, украинской, немецкой. От нее мне достались настоящие испанские костаньеты. Я выучилась играть на них — это было не так-то просто! В оперном классе консерватории я учу партию Кармен, вот для этой роли я и освоила костаньеты. Очень люблю эту героиню! Просто мечтаю ее спеть! Может быть, даже на выпускном экзамене. Или Далилу — тоже одну из бабушкиных партий. говорят, она была в этой роли необыкновенно хороша, у Самсона горло перехватывало… Между прочим, я сегодня пела в платье, которое мне от бабушки досталось.
С участниками конкурса? Да, подружились. Я такой человек: если мне нравится исполнение, сразу подхожу и говорю: ты хорошо спел. И такое отношение ценю в людях. Жаль, что не попала на второй тур. Но петь люблю, сцены не боюсь и думаю, что впереди еще будут конкурсы, надеюсь, удачнее…