Проблема английского газона
Как делается настоящий английский газон? Очень просто. Выбирается лужайка и подстригается, подстригается, подстригается. Триста лет.
Во всей этой нервной, хотя и очень необходимой суматохе, связанной с большой приборкой нашего города к празднику, меня лично интересует только одно. Сколько?
Вы не угадали. Я не спрашиваю, сколько это будет стоить, хотя само по себе это очень интересно. Я спрашиваю, сколько продержится вся эта красота, чистота, наведенный марафет, который и горожанам даст почувствовать себя людьми. И гостям покажет, что тюменцы не лыком шиты.
За двадцать девять лет, прожитых в Тюмени, я помню несколько больших приборок. Одну, например, в 1967 году, перед тем, как некий цековский чин приезжал вручать Тюменской области орден Ленина. Тогда на улице Республики сменили асфальт. И другую, ко дню 400- летия… Что осталось от той чистоты? Одни воспоминания.
Байку про английский газон не я придумал. Мне напомнил о ней Степан Киричук, когда в четверг, распекая службы за слабую подготовку к юбилею, сказал:
— Дождь? Ну и что? В Лондоне всегда дождь и порядок кругом.
А у нас? Разве «чистота» и «ЧП» слова одного корня? Тогда почему же для тюменцев каждое наведение порядка в собственном доме — чрезвычайное происшествие?
Помню, как Рокецкий, только что переехавший в областной центр из Сургута, восторгался тюменскими улицами. А сегодня он приглашает мэра «прокатиться по Тюмени», и мэр из этой поездки возвращается не то багрово-синий, не то сине-багровый. Очевидно, от обмена восторгами с губернатором.
Я слушал язвительные речи Киричука, его злые остроты. Мне было жаль и того, кто говорил, и того, кому это было адресовано. А пуще всего тех, кто живет день за днем среди наших «красот и чистот». А пуще пущего — детей, которые вырастают с тюменским представлением о красоте, о чистоте, об озеленении, об архитектуре, о благоустройстве, о комфорте, о работе транспорта и почты… О водителях, гарцующих на перекрестках, и о милиционерах, в упор ничего этого не замечающих.
Кто-то, а может быть, и я, однажды сказал: в Тюмени все по- тюменски. А, собственно, почему?
Разве мы не хотим жить, как люди? Почему мы позволяем себе хамить — словами, грязью, отсутствием горячей или холодной воды, неработающим телефоном и опаздывающим транспортом? Почему мы сами смотрим на свой город, как на остановку на длинном жизненном пути, хотя путь ч большинства из нас — лишь прямая от роддома на улице Володарского до Червишевского кладбища. И повторить ее, прожить ее заново — чтобы среди чистых улиц, уютных домов, ласковых голосов и добрых улыбок, — никому не удастся.
Моя покойная мать всегда говорила: чисто не там, где чистят, а там, где не сорят. Может быть, мы с вами наконец-то оценим титанические усилия тех, кто сейчас чистит город и попытаемся — впервые в жизни — не сорить. Может, тогда наши отдаленные потомки, глядя на ровный газон на площади перед мэрией или в переулке на Городище, скажут: ишь ты, не хуже английского!