Не сотвори себе кумира
Субъективные заметки о генерале А. Лебеде
«Тюменский курьер» продолжает серию политических портретов. Следующий возможный герой будущей избирательной кампании — генерал-лейтенант Александр Лебедь.
У одних эта фамилия вызывает самые горячие симпатии. У других — столь же темпераментное неприятие.
Очерк Александра Какоткина («Журналист» №7 — 94) дает эту фигуру во всей ее неоднозначности и противоречивости. Что есть — то есть.
В один из дней печально известного Бендерского побоища я, оборванный и грязный, выбрался наконец в безопасный Тирасполь. За спиной корчился в муках недавно еще мирный, цветущий город. Я не считаю себя особо впечатлительным и уже видел до этого разрушенный Цхинвали, горящий Тбилиси… Но Бендеры просто потрясали. Начисто сровненные с землей дома, горы разбитой техники. И повсюду неубранные, раздувшиеся от летней жары трупы. Смрад забивал даже запах дыма от многочисленных пожаров. На моих глазах в течение целой недели творилось чудовищное преступление — разгром войсками суверенного государства собственного города. И все это при полном молчании и России, и так называемого мирового сообщества. А ведь в Приднестровье тогда стояла целая российская армия…
Я шел в бесконечной толпе беженцев, проклиная и националистов, и демократов, и весь этот новый мировой порядок. А руки сжимались в бессильной ярости. Вот взять бы автомат самому и…
Восхищение
Прифронтовой Тирасполь затих в тревожном ожидании. В полупустой гостинице коллеги сказали мне, что сегодня будет пресс-конференция только что назначенного нового командующего 14-й российской армии. «Ну и что? — огрызнулся я. — Уже не один командарм был здесь, не одно китайское предупреждение делал». Однако пошел, ожидая, что погрозят в очередной раз пальчиком и на этом все закончится. Ведь Молдавия ныне — суверенное государство, а его целостность надо уважать. К тому же у журналистов с генералами всегда были непростые отношения. Первые недолюбливали вторых за дубоватость и косность. Вторые же презирали «писак», сующих свой длинный нос в святые армейские дела…
Актовый зал Тираспольского горсовета был почти полон. Новый командующий Александр Лебедь вышел и вместо нудной вступительной речи сразу предложил «господам и товарищам» задавать вопросы. И несколько удивленные таким началом репортеры, по большей части хорошо знавшие местную ситуацию, ринулись в атаку. «Неопытный еще генерал-то, — подумал я не без злорадства. — Сейчас из него отбивную сделают».
И тут начались чудеса. Вопрос — ответ, вопрос — ответ. Без всяких пауз. Ответы отлетали от генерала, как рикошетирующие пули. «Eще вопросы?» — торопил он вконец ошарашенных журналистов.
— Что для вас Бендеры?
— Часть ПМР.
— А ПМР?
— Часть России.
— Когда закончится эта война?
— Eсли она не закончится через неделю, я лично повешу президента и министра обороны Молдавии на одном столбе…
Тут репортеры, что называется, рты разинули, и некоторые из них привели эту последнюю фразу в своих публикациях, несколько притушив ее резкость. А уж когда последовал знаменитый пассаж о российских вождях («хватит бегать, как козлы, за морковкой»), раздались аплодисменты. В актовом зале провинциального горсовета на наших глазах зажигалась новая политическая звезда. «Все, хватит отступать! — резюмировал Лебедь. — Это мое слово русского офицера».
Вместо обещанного часа пресс-конференция уложилась в 45 минут. И не потому, что Лебедь спешил. Простому журналистов кончились вопросы. Я никогда больше не видел и не слышал о таком, чтобы журналисты провожали генерала стоя, под аплодисменты.
Мы выходили из зала, словно пьяные. Бог ты мой, в кои-то веки! Вынесшие в горячих точках массу унижений, плевков и пинков за свое российское происхождение, до глубины души уязвленные беспомощностью великой страны, мы вдруг увидели представителя этой страны таким, каким он должен быть. Потом было бурное обсуждение сенсации за рюмкой чая. На удивление дружно все, от Майи Скурихиной («Правда» — «День») до Александра Мнацаканяна («Московский комсомолец»), сошлись на мнении, что «ще империя не вмэрла!» А Eфим Вершин из «Литературной газеты» высказался в том смысле, что на политическом горизонте появился светлый образ Пиночета «а-ля-рюсс». И, как ни странно, решено было единодушно его поддержать. Впрочем, наиболее осторожные из нас говорили, что слова словами, а неплохо бы еще и дел подождать.
Дела последовали очень быстро. Через несколько дней ночной Тирасполь был разбужен страшным грохотом. Это ударная ракетно-артиллерийская группировка 14-й армии громила элитные подразделения армии Молдавии на Кицканском плацдарме. Я как раз на следующий день поехал в Кишинев и вместо возмущенных нот и демонстраций протеста увидел печать обреченности на лицах молдавских политиков. В парламенте ко мне не раз подходили депутаты-румынофилы и тет-а-тет интересовались, когда придут русские танки. «Надо ж, понимаешь, семью вывезти, а то мы здесь засветились», — говорили они, оглядываясь по сторонам.
А тем временем по просторам бывшего СССР с нашей журналистской подачи пошла гулять слава о настоящем честном генерале, который спас ПМР и не прочь спасти и Россию. Когда же генерал еще пару раз разнес в пух и прах политику руководителей «сборища ненормальных государств» (СНГ), и российских в том числе, и заявил, что отступление русской армии скоро закончится, что еще «держава будет!», — началось что-то невообразимое. Понятно, что мне — патентованному «империалисту» — такие слова были как бальзам на душу. Но и вполне демократические журналисты, истосковавшиеся по политикам, называющим вещи своими именами, едва не рыдали от восторга. «Хватит нам «голубей» и «ястребов»! — резюмировал Кирилл Светицкий в июльском «Собеседнике». — Подавайте нам «лебедей» от политики». Материалы типа «Не стреляйте в братьев-лебедей» мощной волной прокатились по прессе. Справедливости ради следует сказать, что были и негативные публикации в «Известиях», «Куантах» и еще кое-где. Но они носили какой-то испуганный характер и тонули в разливанном море горделивого восхищения остальных изданий. В газетном хоре сплелись воедино и ностальгия по СССР, и национальная униженность россиян, и боль за армию, и тоска по сильной, но столь привычной руке.
Это невероятно, но в то время генерал был, бесспорно, самым популярным политическим лицом в журналистской среде. И мы немало постарались сотворить из него кумира для своих читателей. Случись в это время досрочные выборы или новый августовский переворот, Лебедь бы с триумфом въехал в Кремль на белой БМВ. Кстати, до сих пор тайной, покрытой мраком, остается участие подразделений Лебедя в событиях августа 1991 года. Хотя демпрессой он и был объявлен защитником «Белого дома», сам почему-то- об этом не распространялся. И на знаменитой тираспольской пресс-конференции, о которой тогда писали многие газеты, предпочел уйти от ответа на единственный вопрос — о своей роли во время путча.
Я в то время пытался представить себе путь его дальнейшей карьеры. Лебедь ведь пришел командовать армией с должности заместителя командующего ВДВ. Такое назначение можно было считать либо ссылкой, либо трудным поручением с последующей наградой. В данном случае все сходилось на втором. Для начала будущего лидера, как думал я тогда, надо было обкатать в рискованной военно-политической операции. Затем, по идее, в ореоле приднестровской славы он должен был возглавить тогда еще боеспособный Закавказский военный округ, чтобы успокоить и разнять армян и азербайджанцев, грузин и абхазов. Тогда это существенно упрочило бы позиции России на Кавказе и, естественно, подняло авторитет Лебедя еще выше. Ну а потом можно было думать о должности, к примеру, начальника российского генштаба или замминистра обороны с последующим выходом на большую политическую арену…
Вернувшись из Приднестровья, я буквально «достал» коллег из «Московских новостей» рассказами о легендарном командарме. Одни слушали с интересом, другие — с раздражением. И лишь редактор моего отдела Александр Мостовщиков, много чего в этой жизни повидавший, сказал после моего рассказа: «Старик, подожди очаровываться. Как бы не пришлось потом разочароваться». Я было с пеной у рта бросился спорить, но шеф предложил подождать некоторое время. И как в воду глядел.
(Продолжение следует)
***
фото: