Часы с кукушкой
Ветер гнал по мокрому асфальту осенние листья. Они на мгновение касались свинцового глянца луж и, подхваченные новым порывом, мчались дальше, кувыркаясь и путаясь в ногах у редких прохожих.
Генка зябко поежился и поднял воротник пальто. Ускорил было шаг, но до слуха донеслись чьи-то всхлипывания. Показалось? Вернулся, обогнул газетный киоск и увидел девчонку. Та стояла, -прислонившись к укрытию, а из глаз бежали голубые ручьи.
— Откуда столько сырости? Девчонка вздрогнула, подняла на него полные слез глаза и торопливо провела по щеке рукой, окончательно размазав голубую тушь. Стоявший перед ней парень продолжал с любопытством и чуть насмешливо разглядывать ее.
— Слезами горю не поможешь, -рассудительно заметил он.
Девчонка шмыгнула носом и робко спросила: «Некрасивая я?»
Генка растерянно пожал плечами. Достал из кармана платок, стряхнул табачинки, протянул несмело руку и коснулся заплаканного личика.
— Как звать-то?
— Ирина… — не сразу ответила она.
— А ревешь чего?
Девчонка подняла с земли сумку: на дне лежали причудливой формы часы: «Вот, никто не берет чинить. Говорят, старые очень и конструкция замысловатая…»
Генка осторожно вынул часы, повернул к свету. Старинные, тонкой ручной работы, они произвели впечатление красивой, но громоздкой безделушки. Время неудержимо бежало вперед, а в этих часах оно покоилось мертвым грузом, обиженно тараща огромный глаз циферблата. Маленькая дверца пристроенного наверху домика распахнулась, и оттуда выпорхнула веселая кукушка…
— Зачем они тебе?
Ирина спрятала кукушку в домик, бережно опустила часы в сумку.
— Не мне. Бабушке. Понимаешь, это память о деде, он с войны не вернулся… А я их уронила. Нечаянно. Хотела стереть пыль, хотела как лучше! — и слезы вновь покатились из ее глаз, печально-серых, с длинными черными ресницами. — Понимаешь, дед сам сделал эти часы и подарил бабушке, когда уходил на войну…
Нахмурив брови, Генка молча соображал. Потом взял из рук Ирины сумку и сказал, успокаивая: «Кажется, я придумал. Иди за мной».
— Куда? — со слабой надеждой в голосе спросила Ирина.
— Пойдем, увидишь. — И уверенно шагнул навстречу ветру.
* * *
Никто в доме толком не знал, когда и откуда появился здесь этот старик. «Молчун и чудак, но дело знает!» — так отзывались о нем те, кто приносил в ремонт мелкую домашнюю утварь, охотничьи ружья, часы и любые другие механизмы. Старик никому не отказывал и никогда не брал за работу денег.
Он всегда находился дома. В комнате, по которой передвигался в самодельном кресле на колесиках. Замечено было, что он разговаривал с приходившими, сидя в дальнем углу, вполоборота, стараясь оставаться в тени. Эту его странность могли разгадывать и обсуждать еще долго, если бы не случай.
Однажды, по весне, старик выбрался во двор и долго, жадно впитывал в себя солнце. Мимо проходила женщина с пятилетним мальчуганом. Мальчик увидел старика, испугался и громко расплакался, а мать поспешно загородила сына, ужаснувшись не меньше при виде безногого калеки с лицом, обезображенным глубокими шрамами…
С тех пор старика не видели на улице днем. Только по ночам иногда раздавался во дворе хриплый кашель, а звезды пугливо прижимались друг к другу и холодная луна пряталась в тучах.
Дворовые мальчишки — вот кто принял его сразу и навсегда. Трещотки и самокаты, авиамодели и парусники, сделанные руками старика, отличались от настоящих разве только размерами, они передавались по наследству от старших к младшим и были источником нескрываемой детской радости, предметом зависти соседских дворов.
Генка отчетливо помнил, как совсем недавно сам восхищался парившим в небесной голубизне серебристым планером, крылья которого, казалось, вот-вот коснутся огненного диска и растворятся в нем.
…-Смелее! — Генка привычно толкнул низкую дверь, приглашая Ирину войти следом.
— Дядь Коль! Любопытная машина имеется! Поглядишь?
В полумраке комнаты фигура старика в коляске пошевелилась. —
— Кто с тобой, Гена?
— Знакомая, Ирина. Мы принесли часы с кукушкой, никто не берется отремонтировать…
— Часы с кукушкой? — в тусклом голосе промелькнул интерес. — Положи на стол, я посмотрю.
Генка выложил часы на небольшой столик, вернулся к порогу, где стояла Ирина.
Кресло, покашливая, придвинулось. Вспыхнула настольная лампа. Старик долго сидел спиной к двери и, не отрываясь, смотрел на часы. Несколько минут показались Ирине вечностью.
— Дедушка, можно ли что-нибудь сделать? — не выдержав, спросила она.
— Можно, внучка, можно… — тихо, почти шепотом, обронил старик. Ни Генка, ни Ирина не могли видеть, как внезапно подернулось мертвенной бледностью его искалеченное лицо.
Когда Ирина вернулась домой, бабушка сидела на кухне и вязала.
— Ура, бабуля! Наши часики снова кукуют!
Бабушка недоверчиво глянула из-под очков, отложила в сторону спицы. Ирина, не раздеваясь, вскочила на стул, повесила часы на прежнее место и подвела стрелки. Дверца наверху распахнулась, из домика выглянула кукушка и весело прокуковала десять раз подряд.
— Этот дядя Коля просто волшебник! — шумно восхищалась Ирина. -Знаешь, бабушка, он совсем старый и одинокий, мне жалко его. На войне он был сапером!..
— Спасибо доброму человеку! А сейчас ложись спать, уже поздно.
* * *
…Опустившаяся над городом ночь была необыкновенно черна и задумчива. Цветные сны свивали гнезда на крышах домов. Лишь один человек не спал. Он сидел посреди большого двора в самодельном кресле на колесиках и молча курил. Старые раны давали о себе знать.
***
фото: