«…Пули, как пчелы вились.,.»
(Фронтовые стихи тюменца)
Александр Игнатьевич Смирнов был призван из Тюмени в октябре 1941 года. Сражался на Ленинградском фронте. Ранен под городом Волховом в 1942 году. Всегда носил боец с собою тетрадку, в которой появлялись стихи — не для печати, безыскусные строки, «свидетели живые» событий, которые с трудом воскрешают историки. После войны возвратился солдат живым, трудился, воспитывал детей. До полувекового юбилея Победы, к сожалению, не дожил, но сохранились его стихи, которые принесла в редакцию его дочь, учительница Тамара Александровна Бояр. Перед нами не только и не столько стихи — перед нами бесценные документы военных лет:
А. Смирнов
ДОЧEРИ ТАМАРE
Здравствуй, Тамочка родная,
Мой боевой и пламенный привет.
Тебе желаю, дорогая.
Счастливых юношеских лет.
Твои письмишки получаю,
От души тебя благодарю.
Тебе я тоже отвечаю,
О своей жизни говорю.
Живу хотя я скучновато,
Хотелось быстро бы домой,
Да заживает ранка плоховато
И не пускает доктор мой.
Двадцать пятую годовщину.
Наш кровный праздник боевой.
Провел отлично без кручины.
Угощали крепкой фронтовой.
Малютки-шефы навещали.
Детишки из окрестных школ
Плясали, пели и трещали.
Организовали детский хор.
Потом подарки раздавали.
Кому — кисет, кому — платочек,
И мне на долю угадали
Атласный красненький мешочек.
Ну вот и рассказал тебе о всем,
Как я живу здесь в данный час.
Хорошо живу я здесь.
Но крепко скучился о вас…
Мама папе редко пишет —
Все работой занята.
Слов тоскующих не слышит —
У ней нога не отнята.
Женя папочке не нужен.
Он сам рабочий-молодец.
Теперь уж он с большими дружит.
Нужен ли ему отец?
И только от тебя, Тамара,
Веет неподдельной теплотой.
Твои слова мне чаша дара;
В них узнаю я голос твой.
Ну а пока, моя малютка.
Целую крепко я тебя. —
Свободная придет минутка —
Пиши. Не забывай меня.
Маму, Женю поцелуй
И передай им мой привет.
Что я желаю им здоровья
И с нетерпеньем жду ответ.
13 марта 43 г. Госпиталь
В этом поэтическом письме перед нами правда человеческих взаимоотношений, не отлакированная, не романтизированная тоска по редким письмам жены, которая «занята работой», упрек старшему сыну, который «с большими дружит» и «нужен ли ему отец». Госпитальный быт, шефские концерты детей, подарки фронтовикам — эти мгновения прошлого остановлены навсегда и обладают способностью завораживать нас, словно старая вещица из дедушкиного сундука. Следующее стихотворение, словно машина времени, переносит нас прямо на передовую:
ПОСЛEДНЯЯ БОEВАЯ НОЧЬ
Осенняя темная ночь в болотах.
Туманом покрыты низины.
Крупные капли висят на кустах.
Слышится шелест осины.
Воздух насыщен дневным перегаром.
Порохом, толом пахнет кругом.
Видно сегодня «катюша» недаром
Веселую песню вела за бугром.
Немец затих. Замолкли и наши.
Временно тишь перед новой грозой.
Только порой освещают ракеты
Да прожектора луч золотой.
Слышится глухо звук в небе
моторов Да чваканье пуль на лугу.
Это наша пятерка ночных бомбовозов
Хороший гостинец готовит врагу.
Предрассветная тишь заменилась
Бомбежкой немецких рядов.
Паника вмиг появилась
В стане у наших врагов.
Вдруг получаю с «КП» приказанье
Явиться за «Дон» на курган.
Небольшое дано указанье.
Где должен быть «волчий капкан».
Вышел… Тропинкой знакомой.
В небе зарделась заря.
Много мыслей изменилось дорогой.
Сердце стучало не зря…
Бой разразился наутро
С силой вчерашнего дня.
Снова загрохали пушки.
Масса свинца и огня.
Пройдено минное поле.
Мелкий кустарник пошел.
Отдохнув и накурившись вволю,
Я скоро до «Дона» дошел.
Беседа продлилась недолго,
Десять-пятнадцать минут.
Зато уж запомню надолго,
Тяжелый обратный свой путь.
Стервятники в небе кружились,
Мины повсюду рвались.
Бомбы на землю валились,
Пули, как пчелы, вились.
Одна, потерявшая силу,
В грудь мою пуля впилась.
Готовила, видно, могилу —
Злодейка такая нашлась!
Но напрасными были старанья.
Грудь оказалась сильней,
И навечно злодейка стальная
В груди прижилася моей.
Вновь роковая минута
Настала для жизни моей —
Паршивые фрицы хотели
Убить меня миной своей…
Но и тут, оказалось, от смерти
Случайностью был я спасен —
Лишь в воздухе круг я очертил
И газами в ров отнесен…
«Не время нам думать о смерти.
Пусть думают немцы о ней.
Пусть эти болотные черти
Солнца не видят лучей!»
Но силы? Хватит ли силы?
Ведь кровь оставляет меня…
Прочь! Ненавистные слуги могилы.
Не раз уж от смерти спасал я себя…
О радость! Я вижу! Сестра!
Голубка родная моя!
Как мило и честно!
Как вовремя помощь твоя!
И так до ручья на палатке
Сестренка тянула меня.
Я был поражен ее хватке
И мне не забыть никогда.
***
Что делалось дальше со мною.
Приеду домой — расскажу.
Грустно до боли бывало
Оттого, что я долго лежу.
Жалею, что мало убито
Лично моею рукой
Тех озверелых наймитов,
Что кровь проливают рекой.
Но скоро настанет минута
Грозной расправы с зверьем.
Спина их будет согнута,
В пасть им снаряды забьем.
И будем тогда веселиться.
Тризну по банде справлять.
Победою будем гордиться,
И не придется нам больше страдать.
25 марта 43 года.
Вахруши
Поэтический дневник тюменца Александра Игнатьевича Смирнова — еще одна страница в Книге Памяти.