Зубы государя оставляли желать лучшего
Говорить о том, действительно ли в Eкатеринбурге были обнаружены останки царской семьи, пока рано. Так считает член правительственной комиссии по ! идентификации останков императорской фамилии Вениамин Алексеев, собиравшийся поведать на пресс-конференции о новых фактах по этому делу.
Собственно, разговор принял характер исторического симпозиума на тему «Смерть государя: мифы и реальность», где ничего принципиально нового так и не было сказано. Главным аргументом в пользу существующей догадки об обнаружении останков именно царской семьи стал дневник императорского дантиста Марии Лазаревны Рендель, в котором сказано: «У Николая II обнаружен полный рот гнилых зубов». Генетическая экспертиза, проведенная сразу после обнаружения останков в 1991 году, полностью совпадает с наблюдением г-жи Рендель. Тем не менее для окончательной уверенности исследователям не хватает одной маленькой детали. Известно, что на виске у государя была костная мозоль, оставшаяся после несчастного случая в молодости, но результаты экспертизы черепа, приписываемого царю, все еще отсутствуют. Примечательно, что показания Eкатерины Томиловой, официантки из дома Ипатьевых, в котором Романовы провели последние дни своей жизни, вообще опровергают общепринятую версию убийства царской семьи. В своих показаниях она утверждала, что видела государя в особняке еще в течение трех дней после публичной огласки его расстрела.
Судьба императорских драгоценностей, в отличие от судьбы их владельцев, оказалась менее загадочной, правда, след их отыскался уже в наши дни. Осенью 1933 года сотрудники Уральского ОГПУ вышли на монашку Тобольского монастыря Марфу Ужинцеву, к которой, как выяснилось, и попали украшения императрицы и великих княжен. Та, видимо, желая побыстрее избавиться от них, спрятала сокровища в подвале одного из домов, в котором они благополучно пролежали до прихода чекистов. Основная часть драгоценностей была привезена в Кремль, где находится и по сей день (кстати, среди них оказалась уникальная брошь императрицы Александры Федоровны в 100 карат).