Бытие искажает милицейское сознание
Картинка с натуры.
Тюмень. Вечер. Бойкий перекресток улиц Ленина и Первомайской. Куда-то спешащие по своим иномарочьим делам «форды» и «мерседесы» наступают буквально на пятки пешеходам. Подметки режут кто в левом, один в правом повороте. И хоть бы кто тормознул в добром согласии с правилами дорожного движения. (Хотел бы написать с большой буквы «Правила», но подумал: отчего я, в данной ситуации — пешеход, должен проявлять большее уважение к этому документу, чем тот, для кого он писан? Только потому, что авто весит тонну, а я — чуть больше 70 кг?).
Благополучно преодолев автомобильный Гольфстрим, я оглянулся и увидел рядом двух младших сержантов, причем одного с милицейским полосатым жезлом. Они только что отпустили с миром какого-то водителя и, как и й, переводили дух.
Ну, я и спрашиваю, чем они тут заняты и неужели не видят, что творят водители? Мл, сержанты грубить не стали, а просто и доступно объяснили мне, что стоят тут совсем по другому делу, а именно — для досмотра автомобилей. Это во-первых. А во-вторых, добродушно сообщили они приставучему дяденьке, что платят милиции так мало, что они и вовсе не обязаны прыгать тут по каждому зову. Стоят и — скажите спасибо.
Спасибо-то спасибо, но этот популярный в устах милицейских сил лозунг «денег не плотют!», провозглашавшийся сперва робко и вполголоса, сегодня стал чем-то вроде козырного туза, которым наши доблестные в прошлом защитники (см. «Следствие ведут знатоки», «Ко мне, Мухтар!» и так далее) кроют претензии любой масти.
Eще пример. После убийства Алексей Ляхова, которого расстреляли из пистолетов в ста шагах от мэрии, я разговаривал с милиционерами из охраны городской власти. Спросил: отчего вы так тихо торопились на выстрелы? А мне отвечают: за такие-то деньги голову подставлять?
Помню, я еще подумал, что три раза в неделю прохожу по тому самому месту, где убили Ляхова. И откуда эти проницательные милиционеры издалека знают, в кого там, за углом, стреляют?
Ну что тут скажешь?
Скажу.
Во-первых, милиции — сотрудникам уголовного розыска, работникам ГАИ, операм, постовым и прочая — надо действительно платить. А то как-то некрасиво получается. Охранникам новоявленных толстосумов деньги находятся. А для рядовых граждан — для вас, для меня — как всегда, дефицит, инфляция, задержки с выплатами. Будто мы с вами уже и не граждане. Словом, платить должны, платить необходимо, и платить достаточно. (Ни один американский полицейский, с которыми я встречался в прошлом году, не говорил, что ему не хватает на квартиру, на образование детям. Всем видом своим копы излучали солидность, довольство, даже респектабельность).
Но есть и второй момент. Я очень опасаюсь, что этим мл. сержантам, которые уже начали говорить, что раз мало платят, то и дело можно не делать, прибавлять зарплату поздно. Потому что, раз начав оправдывать собственное бездействие, они теперь всегда найдут повод и причину, чтобы спасать исключительно себя.
Я склонен считать, что они уже не станут защищать ни меня, ни вас ни за какие рубли, доллары, тугрики, кроны, фунты и даже целые «килограммы» стерлингов.
В одной хорошей, но фантастической книжке блестяще сформулировано: распад функций. Можно ли преодолеть этот распад с помощью финансовых инъекций?
Как там шутил цыган, собираясь в баню со всей оравой ребятишек: этих отмоем или нарожаем новых? Для цыгана вопрос был ясен. А нам что делать?