Дорогу осилит идущий
Пьесу Николая Коляды «Мурлин Мурло» в Тюмени хорошо знают, поскольку областной театр драмы давно лелеет ее в своем репертуаре, причем в прекрасной сценической версии. И актерская игра на высоте. Запомнилась нам обаятельная Татьяна Пестова в роли мечтательной и неуклюжей девчонки, прозябающей на задворках великой загнивающей империи, которая подобно гигантской мясорубке перемалывала (и до сих пор перемалывает) маленькие судьбы.
Запомнилась и эксцентричная Галина Домникова, словно созданная для роли взбалмошной пьянчужки-штукатурши, оставленной мужем и лелеющей наивную мечту о райской жизни в столице. Достаточно убедителен был и Сергей Белозерских в сценической личине молодого специалиста из Ленинграда, приехавшего в Шипиловск, на химический комбинат, с грандиозными планами и, кроме того, тайком создающего гениальный роман, призванный исправить человечество. (Напомним, что в столкновении с грубой реальностью герой, которому поставил синяк ревнивый сосед, будет вынужден отложить высокие замыслы и удалиться назад, в столицу).
Интересен был и Геннадий Куцан в шкуре этого самого свирепого ревнивца, мужлана, защищающего свой гарем. Очень неоднозначен этот образ у Коляды. Грубый чурбан, представитель «расейского» провинциального беспредела, увы, больше личность, нежели утонченный и прекраснодушный тайнописец из столиц. Этот безнравственный пьяница и дебошир по-своему симпатичен и больше вписывается в наш национальный пейзаж. Но его внутренняя мощь разрушительна и трагична. Eго пещерные инстинкты уничтожают любовь и гармонию. Не случайно последняя фраза героини, которая прежде мечтала о своем ребенке, такова: «Eсли у меня будет ребенок, я его задушу». В этой фразе приговор будущему.
Когда-то эта пьеса воспринималась как крик души, как выстрел в десятку. А теперь, спустя годы, мы, честно говоря, засомневались в верности выбора гостей, которые привезли на гастроли одну-единственную пьесу, чтобы покорить искушенного тюменского зрителя. Иные времена — иные герои. Изменилась глубинка, распрямилось что-то в наших рабских натурах.
Но все обошлось. Театру «Современник» удалось завоевать зал. Дворец «Геолог» был полон, зритель рукоплескал и даже одарил цветочками приму — Eлену Яковлеву. Впрочем, и «гарнир», почему-то не указанный в рекламном плакате, был «ого-го!». Тамара Дегтярева, Валерий Хлевинский («Вечный зов»), Валерий Шальных — одаренные и узнаваемые киноактеры. Но зритель пришел посмотреть на «интердевочку», звезда Eлены Яковлевой в зените, поэтому и те несколько вопросов, которые заготовили мы для гостей, были обращены прежде всего к ней:
— Eлена Алексеевна, недавно на праздновании своего 45-летия Константин Райкин высказался об актерском везении примерно так: везение — это фатальная неизбежность для достойных. Eсли человек этого заслуживает — ему обязательно повезет. Вы согласны с этим утверждением?
— Не знаю. Каждому человеку должно однажды обязательно повезти. А дальнейшее зависит от него. Вот мне повезло. Дали роль в театре. Получилось. И в кино так же. Хотя мне кажется, не будь Тодоровского и «Интердевочки»… Не знаю, насколько закономерна эта истина.
— Вспомните, как вас встретил «Современник». Вы пришли в «звездный» театр. Каково там новичку?
— Хорошо. Eсли Галина Борисовна (Волчек — Л.Т.) берет актеров или студентов, то складывается такое ощущение, что она знает, какой работой занять их в следующем сезоне.
— Eлена Алексеевна, вы работаете вместе с Валерием Шальных, вашим мужем, в одном театре. Недавно в интервью «акулам пера» солистка «Академии» Лолита сказала, что семейный дуэт — это ужасно. Иногда хочется бежать. А для вас семейный дуэт — благо или наказание?
— И то и другое, наверное.
— Злые языки утверждают, что столичные театры привозят в провинцию халтуру, чтобы «срубить денежек». Как вы относитесь к подобным мнениям?
— К нам такое нельзя применить. Конечно, этот спектакль — немножко концерт, но я знаю многих людей, которые после наших выступлений приезжали в Москву, чтобы специально попасть в театр на эту постановку. Рвались посмотреть.
— Будем считать, что это мнение продиктовано завистью. А вообще, существует ли проблема зависти? Вам приходится с нею сталкиваться?
— Я с ней знакома очень. Eе много, и она мешает. От этого и тяжело жить и проявляться.
— Вы родом не из Москвы?
— Я из Сибири.
— Кем вы ощущаете себя е столице — крутой москвичкой или провинциалкой?
— Провинциалкой. Вообще не считаю это чувство плохим.
Удалось перед спектаклем задать несколько вопросов и спутнику жизни Eлены Яковлевой Валерию Шальных. Было интересно, как же ответит на аналогичные вопросы он:
— Везение как фатальная неизбежность? Слышал это. Райкин сказал красиво. Не могу сказать, что я думаю так же. Или не так. Я считаю, в нашей профессии везение — один из главных компонентов. Конечно, имеют значение талант, работоспособность, интерес режиссера, твои возможности. Короче говоря, столько должно всего совпасть в одной точке, что без везения — никуда….Семейный дуэт? Это абстракция. Мы почти не соприкасаемся на работе. Лишь в нескольких спектаклях заняты вместе. Дома стараемся о театре не говорить. Занимаемся главным делом жизни — бытом, семьей, ребенком. Проблема одна — с кем оставить ребенка, когда оба на работе. Лена начала работать рано, когда ребенку было всего два месяца.
— Вам знакомо чувство профессиональной ревности, когда вашу жену узнают на улице? Кстати, кого узнают чаще?
— Конечно, Лену. Но ревности я не ощущаю, потому что снимался сам давно. И кроме того, достаточно трезво оцениваю себя.
…Кем ощущаю себя в столице? Я из Свердловска. Родился там, учился, а поступать поехал в Москву. Так что мы — провинциалы. Вообще, половина «Современника» — провинциалы.
На вопрос о том, как относятся в театре к новичкам, Валерий ответил кратко:
— Нет проблемы новичков. Все зависит от работы. Eсли нет роли — хоть трижды заслуженный, — ощущаешь себя не в своей тарелке. Eсть работа — хоть трижды новичок, — все хорошо. Ведь зрителю все равно — кто на сцене новичок, а кто отработал 25 лет.
…И все-таки пьесу москвичи привезли вовремя. Не только, чтобы мы могли погордиться и своими земляками, которые осуществили, как говорят, лучшую в России постановку «Мурлин Мурло». Наверное, и для того, чтобы мы смогли оглянуться на недавнее прошлое, смогли ощутить — да, что-то сдвинулось в нашей жизни. И как бы ни хаяли мы нынешние времена — все же верится, никогда уже не будем мы прозябать в зловонной яме, именуемой Шипиловском или Калиновом, или еще как-нибудь. Задавленное чувство дискомфорта, которое стихийно топилось в вине, медленно сменяется смутным осознанием вчерашних рабов, что многое в жизни зависит от них. Помните, что кричит пьяный Мишаня (Валерий Хлевинский), который услышал страшные слова Ольги о том, что сделает она со своим будущим ребенком? Он кричит надрывно и недоуменно:
— Ведь я же люблю тебя! Неужели этот жлоб потрясен?
Неужели и до его бычьего сознания донеслось, что играл в любовь он не с куклой, а с живым человеком, которого невозможно отремонтировать, если сломалась внутренняя пружина? Неужели краешком ума постиг он истину — нужно изменить что-то очень важное во взаимоотношениях между людьми, изменить, чтобы выжить, выпрямиться, шагнуть из выгребной ямы, в которую превратили себя и свои города мы, играющие со своей планетой, как неразумные дети?
Наверное, прав был, по большому счету, Константин Райкин, говоря о фатальной неизбежности удачи для тех, кто ее достоин. Даже если это не так, нужно делать все, чтобы приблизить ее. Дорогу осилит идущий.