«Я ее на горизонте пристреливаю…»
(к открытию охотничьего сезона)
Обычно в последние выходные дни августа или первые сентября начинается «молодецкая потеха» — охота на водоплавающую дичь. Перед тем, как она улетит куда-то на юг зимовать, местным охотникам дают возможность как следует попугать ее, чтоб активнее улетала, спасаясь от полного истребления. Как это бывает, автор был тому свидетелем давно, лет двадцать назад, но нравы «молодецкой потехи» с тех пор не стали цивилизованнее. Итак…
Я — не охотник. Я даже не знаю, какой стороной вперед ружье держат, настолько в этом отношении неграмотен. Но у меня есть друзья-охотники, и с ними мне приятно бывает съездить на открытие сезона, как в театре, посмотреть это дело изнутри. Моя обязанность на охоте — содержать костер в порядке и еду приготовить ко времени и вкусную (а на охоте любая еда вкусна — точно!)
Отправились мы на ближнее к Тюмени Андреевское озеро со стороны дороги на Муллаши. Тогда там асфальта и в помине не было, а какой был сыпучий песок -теперь мало кто и помнит. От Ялуторовского тракта брели с поклажей часа два. Солнце уже зашло, но полная луна напрягала все свои силы и освещала нам дорогу. Пришли на известные друзьям места, устроились при лунном свете подремать до рассвета. Было тихотихо… Ни ветерка, ни дрожания воздуха.
И вдруг ближе к полуночи началась канонада. Как будто кто скомандовал: «Пли!» Грохнули одним залпом озеро и его многочисленные плесы… Потом еще и еще.., Эхо многократно отражало звуки пальбы, делая их беспрерывными. Пошла молодецкая потеха! В уток и прочих там чирков-свистунков палили при лунном свете напропалую. Похожую канонаду слышал я только, когда нас в 1943 году освобождали от гитлеровцев. Тюменские охотники, наконец дождавшись сезона, палили в ночь от души.
Под канонаду я и уснул, Проснулся уже при солнечном свате. Друзья, конечно, давно разошлись по давно намеченным местам с ружьями. Я принялся за поварские обязанности. День разгорался ясный и теплый. Канонады уже не было, раздавались вблизи и в отдалении отдельные выстрелы.
Часам к десяти вернулись мои охотники. Пустые… Ворчат: какая тут охота? С вечера утку распугали, вся ушла в заказники. Она тут ученая, знает, где спасаться.
Расположились кружком на укромной полянке, завтракаем. Разговоры охотничьи. Воспоминания…
Вдруг из частого соснячка выползает замшелый такой дедок с дробовиком, в зимней ушанке.
— Мужики, дайте кружку чайку, пожалуйста!
Налили. Пьет, обжигается.
— Пустые? — спрашивает.
— Пустые.
— И я пустой. Не повезло на начале, Сколько патронов извели?
Друг посчитал — десять.
— Десять? — удивился дедок. -Что мало? А я двести!
Мы так и покатились по поляне, уронив свои кружки. Начали подтрунивать над охотником:
— Дедушка, потому и жарко сегодня, что все охотники по паре сотен выстрелов сделали. Разогрели атмосферу…
— Вы что же, столько патронов в мешке принесли, что ли?
Дед невозмутимо пьет чай, про-оит и получает добавку и говорит:
— А я ее, утку, еще на горизонте пристреливаю всю.,. Для верного выстрела! А патронов вот рюкзачок был,..
Тогда снаряженный патрон дешево стоил, копейки какие-то. Но все равно, две сотни за одну «зарю» — невероятно, как в басне,
Однако на открытии охотничьего сезона, как на Олимпийских играх, не важен результат, важно участие. А если еще и выстрел-другой меткими окажутся — воспоминаний на целый год. А дикая осенняя утка — совсем не то, что домашняя. Я бы даже сказал, типичное не то. Кто пробовал, со мной согласится.
А деда того с его пристрелкой на горизонте до сих пор помню.