За кулисами рынка
Дыня в разрезе
С фасада Центральный рынок благоухает. Нежный аромат цветов, фруктов, овощей перебивают крепкие и. острые запахи копченостей, всевозможных приправ, свежего мяса. Напористые и речистые продавцы, покупатели с глазами по блюдцу (то ли от изобилия, то Ли от цен), вездесущие цыганки, помятые личности (частью с тяжкого бодуна, частью уже навеселе).
С заднего двора ароматы разносятся иные — все больше отдают гнильцой. Фургоны, тележки, ящики, лотки с витаминами на любой вкус и кошелек. «Помятых» здесь много, но все — при деле. Грузят, разгружают, куда-то отвозят. Работают, вроде бы, без авралов, излишней суеты, почти незаметно, но десятки тысяч покупателей до позднего вечера не в состоянии хоть чуточку облегчить прилавки.
Загорелый парень в майке закатывает дыни в автофургон. По одной, осторожно и бережно.
Интересуемся:
— Что платят?
Пожимает плечами. Выясняется: расчет после работы и столько, сколько хозяину заблагорассудится.
— А если «прокатит»?
— Этого нет. Негусто, но платят обязательно.
Следующий собеседник, Миша, более разговорчив. На рынке не первый год, есть постоянные заказчики.
— Вчера, к примеру, больше сорока тысяч «срубил». Бывает и побольше. Хотя, понятно, раз на раз не приходится. Но главное: выгрузил, оттащил — тут же расчет. Загорай до следующей халтуры.
— Вас тут много. Места под солнцем всем хватает?
— Ты придешь, и тебе хватит.
Разные они, рыночные поденщики. Но водном схожи: к заводскому конвейеру уже не встанут. Не будут месяцами ждать зарплаты. Живут днем сегодняшним и не загадывают вперед.
Уцелел под Кабулом, погибает в Тюмени
— Eще полгода назад запросто мог раскидать и загрузить три-четыре машины в день. Сейчас больше двух никак не осилю, руки еще выдерживают, а ноги подкашиваются. Пить, говоришь, меньше? Может, и так. Только не получается: тошно смотреть, что вокруг творится…
Виктор хмуро отпивает из горлышка, прикуривает от «бычка», надолго замыкается в себе. Впрочем, рассказал достаточно, чтобы сделать вывод — не от хорошей жизни вынужден вкалывать за бесценок, нанимаясь к торговцам коммерческих киосков на рынке по Червишевскому тракту. Зачастую вместо денег согласен в конце дня на бутылку водки и пару бананов, чтобы утром вновь приняли его, а не другого. Конкуренция, называется.
Родом с Украины, но живых родственников хам уже не осталось. В Тюмени оказался случайно, без документов. Сунулся было к знакомым «афганцам», но большинство из них сами оказались «за бортом», а к тем, что преуспели в бизнесе, сам не захотел обращаться. Гордость не позволила.
Так и перебивается, ночуя где придется, не строя планов даже на ближайшие дни. Апатия. Мимо жизни, как сам говорит.
— Да не обо мне речь! — неожиданно взрывается Виктор. — Напиши лучше про пацанов, которых здешние торгаши готовы использовать за пару жвачек. Испортятся хлопцы, вконец человеческий облик потеряют. А ведь им «делать погоду» в будущем.
О пацанах, мелькающих на рынке, отдельный разговор. Глядя на уходящего Виктора, на его опущенные плечи, стало почему-то нестерпимо грустно. И обидно. За него, за всех нас.
Эдик Пол-арбуза чихать хотел на школу
— Кликуху мне Махмуд придумал, — морщится Эдик. — Это когда я только начал здесь подрабатывать. Сколько, спрашивает, зараз смогу арбузов съесть. И сам смеется: больше пол-арбуза, говорит, не осилишь, иначе ночью в постель напрудишь… Я у него, шутника самодельного, больше двух дней и не работал. Другие не такие жадные, хотя тоже норовят обдурить. Денег дают мало, все фруктами угощают. Но я доволен, нам с братом хватает. Работа непыльная — притащить, оттащить, мусор убрать. Я вообще-то сильный, не очень устаю. Здесь интереснее, чем в школе, чихать я на нее хотел. Пока сезон не кончится, буду работать…
Он отзывается на свист и бежит передвигать какие-то ящики. Невысокий, щуплый, в замызганной футболке. Уже постигший азы уличной торговли, в основе которой вряд ли фигурирует правило: покупатель всегда прав.
— Несовершеннолетний? Ну и что с того, я ведь его не заставляю, — ухмыляется продавец. -Уйдет Эдик — на его место тут же другой прибежит. Пусть учится, пусть узнает цену хлеба. А фрукты и арбузы тоже даром не даются. Джигитом не каждый может стать, надо много учиться у старших…
Такая вот «школа жизни». Будет ли польза? Сомневаюсь. А зловредный червячок уже поселился в юных душах. На днях видел, как сцепились между собой посреди пыльного рынка два пацана. Не из-за места за партой, из-за пустяка. Но ненавидели друг дружку по-настоящему, едва разняли.
— Математика мне ни к чему, -кривит рот в презрительной усмешке Эдик Пол-арбуза. — Сложение и умножение я твердо знаю. Отнимать тоже научился… А больше ничего и не надо.
Каемся, не нашли нужных слов, чтобы переубедить.
***
фото: