Хотите — верьте…
Человек я, как известно, непьющий, но в пятницу с большим удовольствием принял участие в небольшом банкете мостовиков по такому приятному случаю.
Eще в прежние годы, будучи корреспондентом радио, я подружился с мостовиками, и, как выяснилось, старая любовь ничуть не заржавела. Я как будто вернулся, не то чтобы в молодость, но в период, когда не седина украшала мою голову. Я слушал гордые речи мостовиков, я слушал их хвастливые анекдоты, я видел их улыбающиеся лица и вспоминал… Ах, как молоды мы были! Ах, как молоды в этот вечер были они! И не только начальник (по-старому) мостоотряда № 36 Николай Руссу, которому только через месяц исполнится сорок. Но и Валентин Солохин был в этот вечер так же молод, как когда-то на тобольском мосту, как когда-то на юганском мосту, как когда-то на большом обском мосту…
Тогда пробивали дорогу на Север, и был на радио цикл «Притяжение Уренгоя», а я встречался с Валентином Федоровичем в самых неожиданных местах трассы, когда из клубов снежной пыли на зимнике вдруг проявлялся, как фотоснимок в кювете, его «уазик». Расставались, впрочем, мы так же неожиданно: вертолет, которым мы вместе летели, оставлял меня где-нибудь на насыпи (по моим прикидкам) и улетал, а через полгода мы встречались совсем в другом месте, и Солохин, на правах старого друга, требовал от меня отчета: нашел ли я тех, кого искал, все ли было в порядке?
Впрочем, мои приятнейшие воспоминания о лучших днях моей жизни — лишь канва, а не повод для рассуждений. А теперь и рассуждения.
Загнем три пальца: мост в створе улицы Челюскинцев — раз, выход улицы Ленина на улицу Мориса Тореза — два, теплотрасса большого диаметра от ТЭЦ-2 к улице Пермякова — три… Вам не кажется, мои дорогие сограждане, что это не просто совпадение? Что это не «датские» (совершенные к праздничной дате) трудовые подарки?
А что тогда?
Может быть, я ошибаюсь. Может быть, это просто совпадение. А может быть, это — первый звоночек о том, что самое низкое, самое глубокое и страшное экономическое дно уже позади?
По крайней мере, мостовики уже не кряхтели, не жаловались на неплатежи, хотя и поминали друг другу и городским властям некие недоплаченные три миллиарда рублей. Нет. Они не плакались (хотя, если бы выставить в музее плачущего мостовика, весь день бы в музее торчали ротозеи…).
Они просили — просили начинать строительство новых мостов. Второй очереди моста в створе улицы Профсоюзной. И путепровода через Транссибирскую магистраль в створе улицы Мельникайте. Один мостовик сказал даже (на всякий случай, я скрою его имя), что готов подождать с расчетом за «челюскинский» мост, пусть эти деньги дадут на новое строительство.
Они стали мечтать. Они стали доверять друг другу. Что же это значит?
Свою версию я назвал. У вас есть другая?
P.S. А до выборов осталось 33 дня.