Жизнь газеты -за «Пощечину»
«Пощечина». С этого материала журналиста Александра Херсонского, опубликованного 15 июня, началась судебная эпопея редакции «Нашего времени».
Краткое содержание: на рынке происходит конфликт между покупателем и продавцом. Участницы конфликта становятся участницами судебного разбирательства. Продавец — в роли обвиняемой, покупательница — потерпевшей. Следует добавить: потерпевшая была человеком с определенным общественным положением, обвиняемая — безработная , временно, по найму, торговавшая фруктами.
Журналист Херсонский, присутствовавший на всех судебных заседаниях, считает: суд не принял во внимание свидетельские показания, данные в пользу обвиняемой. В ходе судебных разбирательств — их было несколько, в Центральном, областном, снова в Центральном суде — были допущены серьезные нарушения. Главными аргументами автора судебного очерка были выдержки из протоколов судебных заседаний, причем автор приводил именно те аргументы, на которые, по его мнению, судьи не обратили внимания.
Статья вызвала редкий для нашего времени резонанс, Много откликов читателей. Напечатала газета и ответ судей — под заголовком «Разборки».
Однако судьи не ограничились ответом на публикацию. Они подали в суд. И по решению Ленинского районного суда редакция обязана выплатить по 17 миллионов, рублей в пользу Цыганкова Сергея Леонидовича и Костоломовой Ирины Арсеньевны и 13 миллионов рублей в пользу Шадеркиной Ирины Юрьевны.
А в понедельник закончилось еще одно разбирательство под председательством судьи Цехмёйстера — о защите чести, достоинства и деловой репутации женщины, проходившей в процессе, описанном Херсонским, как потерпевшая.
Решением суда некоторые факты были признаны не соответствующими действительности. Например, неточно было названо предыдущее место работы истицы. Хотя сам по себе названный факт никак нельзя назвать порочащим. Зато в статье содержались сведения, на самом деле отнюдь не положительно характеризующие истицу, но они почему-то не опровергались.
Основная часть времени в последнем проигранном редакцией «Нашего времени» разбирательстве была потрачена на выяснение: выезжала ли истица за пределы Тюменской области после появления «Пощечины» или переживала моральный ущерб на даче. А текст спорного очерка был почти забыт.
Претензии истицы удовлетворены частично. Вместо желаемых пятидесяти она по решению суда должна получить от редакции и автора двадцать миллионов.
Итак, сведения, напечатанные в газете и скрупулезно перечисленные в решении суда, нанесли истице моральный ущерб. Но вот размер компенсации… Двадцать миллионов! Eсли даже истец страдает целый год по восемь часов в день, то я хочу такую «зарплату» за такую «работу».
— читатель. Я внимательно прочитала текст «Пощечины» и не нашла в нем оскорблений. Ни в адрес потерпевшей, ни в адрес судей. (Автор лингвистической экспертизы академик Николай Фролов также не обнаружил в тексте «порочащих слов»). Хотя оценки автором выражены очень резко. Не случайно единственный вопрос, заданный народным заседателем, прозвучал так: «Вы не могли написать материал в другом тоне?».
Да, тон был категоричным. Но журналист не должен как попугай повторять через каждую строчку «я считаю», «мне кажется», «по моему мнению». Достаточно того, что он подписывает материал своим именем. Это право, кстати, закреплено законом о печати. Правда, я, наученная горьким опытом коллег, постоянно это делаю.
Но судьи, я думаю, обиделись не на тон. Они обиделись на то, что кто-то посторонний, не юрист, посмел по-своему интерпретировать факты, попавшие в его распоряжение во время судебного процесса. И сделать собственные, отличные от приговора суда, выводы.
Судей охраняет закон «О статусе судей». Хороший закон. Но чём меньше у судей контролеров «служебных», тем больше их деятельность должна быть подконтрольна обществу.
Небольшое отступление. В последние пять лет вы хоть раз в своем коллективе выбирали народного заседателя? Я — нет. И не слышала, чтобы кто-то из моих знакомых выбирал. Как вы думаете: есть у нас основания сомневаться в том, что участие в процессах народных заседателей -это форма общественного контроля за деятельностью судов?
Остается пресса. И, как ни странно, еще существуют журналисты, которые пытаются эту общественную функцию исполнять. Совершенно бескорыстно. Может быть, это и раздражает?
P.S. Денег, имеющихся на счете редакции газеты «Наше время», меньше, чем сумма удовлетворенных исков. Это значит, что за один критический материал газета должна заплатить своей жизнью.