Божественная власть над миром и людьми
Текущий декабрь заметно выделяется на фоне остальных месяцев года большим урожаем юбилейных дат и имен в российской культуре. В эти дни впервые в нашей новейшей истории широко отмечается 175-летие со дня рождения гения мировой и русской лирики Афанасия Афанасьевича Фета-Шеншина.
После известных перемен в Россию впервые приехали потомки великого поэта, в Москве состоялась представительная научная конференция, посвященная юбилею. Увы, многие выступления стали очередным сведением счетов с недавним советским прошлым. Радикалы договорились до того, что Фета в XX веке почти не изучали, исключили из школьных программ, а студентам-филологам преподносили искаженный образ «представителя чистого искусства».
Eдинственная правда во всем этом та, что, действительно, вульгарно-социологическая школа в советском литературоведении рассматривала поэзию Фета как декадентскую, упадническую. Но тон задавали другие силы. Eще в 1959 году я, студент высшего технического училища, купил прекрасно изданный том лирики Фета (с золотым тиснением!) в большой серии знаменитой «Библиотеки поэта». В нем была помещена блестящая статья ленинградского ученого, знатока отечественной поэзии Бориса Бухштаба, очень далекая от советских мифов и вульгарных пересудов. Прекрасные «Вечерние огни» (последний шедевр Фета) переиздали в 1979 г., собрание сочинений в 2-х томах вышло в 1982 г., а сборник воспоминаний — в 1983-м…
В эти же годы на прилавках книжных магазинов появились однотомники ведущих деятелей русской эстетической критики (разруганного официозом в советское время «чистого искусства») — В.Боткина (1984), А.Дружинина (1983), для которых творчество Фета было знаменем своего направления — в противовес критике революционно-демократического лагеря (В.Белинский и др.).
Сам Фет — сложная и далеко не легкая фигура в славном Пантеоне русской поэзии. Начало его жизни было омрачено тяжбой из-за отлучения от знатного дворянского рода Шеншиных. Eго мать, Каролина Шарлотта Фет, сбежала с русским кавалером из Германии и родила Афанасия в поместье Новоселки Орловской губернии 23 ноября 1820 г. по старому стилю. А.Н.Шеншин вскоре усыновляет младенца, но в 1835 г. Орловская духовная консистория отлучает поэта от рода, и в 14 лет он становится гессендарм-штадтским подданным с фамилией настоящего отца, Иоганна Фета — судебного чиновника в Дармштадте (Германия).
Все происшедшее стало для юноши трагедией, и долгие годы он тянет военную служивую лямку, выбивается в офицеры, дабы вернуть себе русское имя и дворянский род Шеншиных. Но и карьера не помогла, ибо был изменен закон о присвоении дворянского звания за выслугу лет, — но император Александр II Освободитель, любивший фётовскую лирику, специальным указом возвращает ему доброе имя.
С одной стороны, дворянин Фет-Шеншин, купивший имение в Степановке (Мценский уезд Орловской губернии) становится ультраконсервативным помещиком. В него выпускают сатирические стрелы Д.Писарев, А.Зайцев и Салтыков-Щедрин: «Вместе с людьми, спрятавшимися в земные расселины, и г.Фет скрылся в деревню. Там, на досуге, он отчасти пишет романсы, отчасти человеконенавистничает; сперва напишет романс, потом почеловеконенавистничает, потом опять напишет романс…» (Салтыков).
С другой стороны, став богачом, Фет заводит шикарный выезд и приобретает дом в Москве, проводя в нем весну и лето. Прохожие по Моховой, около старого здания Московского университета, из года в год видели одну и ту же картину: напротив храма науки и просвещения без всяких команд останавливались лошади, впряженные в дорогой экипаж. Лениво кимарил кучер, в карете открывалось окно, и весьма почтенный господин смачно плевал в сторону университета — своей alma mater, кстати.
С третьей стороны, Фет обрек себя на страшные нравственные терзания, ибо предал свою первую и единственную любовь, испугавшись житейских невзгод. Красавица Мария Лазич была бесприданницей, и в браке с ней Фет видел существенное препятствие для карьеры. Небеса не простили его, и в 1850 г. при таинственных обстоятельствах Мария заживо сгорает в пламени пожара.
С четвертой стороны, после смерти любимой Фет добивается устойчивого положения в обществе, богатства, расчетливо берет в жены М.П.Боткину и одновременно проклинает себя и кается. Начинается долгая, до смерти 21 ноября 1892 года в Москве, полоса двойного существования. И в поэзии он достигает запредельных высот, становится отцом импрессионизма в мировой лирике, живописуя мельчайшие знаки, символы и движения своих мятущихся настроений, глубочайших интимных переживаний.
Нет равных в мире его исповедальному циклу стихов о своей Марии, его настоящим в творчестве становится прошлое, память об утраченной любви: «Ты, дней моих минувших благодать,
Тень, пред которой я благоговею». Гению Фета была подвластна самая тонкая, самая душевная вязь мировой поэзии. Он останавливал прекрасные мгновенья бытия и сознания, передавал движение чувств не глаголами, а существительными — Шепот… Робкое дыханье… Трели соловья…
Восторженное отношение к природе влечет Фета в мир особой красоты, где романтически преодолевается бренная пошлость текущих скучных дней и забот: Целый день спят ночные цветы, но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы, и я слышу, как сердце цветет.
В конце жизни ярким лучом лирический дар Фета снова осветил русское раздолье, но романтизм любви и природы сменяется трагической волной грядущего забвенья, умирает любовь, и мир вокруг становится жуткими страшным:
Как нежишь ты, серебряная ночь,
В душе расцвет немой и тайной силы!
О, окрыли и дай мне превозмочь
Весь этот тлен, бездушный и унылый!
Писать о лирике Фета трудно, его беспредельная искренность и выразительность строф уникальны, он завораживает, он всегда впереди нас. Ведь это он написал: Только песне нужна красота, Красоте же и песен не надо.