Тайна экспедиции «Надежда»
Фантастическо-приключенческая повесть
(Начало в №№ 126-127, 130)
— Не плачь, тут нет твоей вины, — он снова и снова целовал ее, и Руут постепенно успокоилась, только протяжно всхлипывала.
Потом Янг усадил ее на «скамейку возле ворот и подошел к Стерлингу.
— Давайте сделаем так — вы отвезете нас на базу, к установке, и полетите в город. Я хочу побыть со своей женой один, понятно? Через три дня — не раньше, вы прилетите за нами. К этому времени должен быть готов хороший дом и все остальное, о чем говорили.
Стерлинг усмехнулся.
— Это будет ваш медовый месяц, командор. Желаю удачи, а об остальном не беспокойтесь.
В вертолете Руут шепотом подробно рассказывала о своей жизни за минувший год. Потом она задремала, Янг прислушивался к ее дыханию и боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить.
Красный огонек вертолета Стерлинга был долго виден вдали над лесом,- потом исчез, снова мелькнул и опять потерялся. «Eсли он еще раз появится, то все будет хорошо, мой план сработает», — загадал командор. Он пристально вглядывался — нет, не было огонька, только звезды. Янг досадливо поморщился -«какая глупость, эти суеверия…»
И вдруг красная точка сигнального огня вертолета появилась снова — на короткий миг, и сразу же исчезла. Но она была! Он ее видел! Значит, все будет хорошо, все получится!
— Пойдем, девочка моя! — Янг взял Руут за руку. В здании склада-ангара, за коробками и пустыми пластиковыми ящиками из-под блоков установки была маленькая комнатка. Он прикоснулся к кнопке на стене — вспыхнули нежным голубым светом скрытые лампы, потом открыл ящик-тумбу, достал небольшой сверток, присоединил к нему маленький моторчик — и через минуту посреди комнаты стояла надутая воздухом широкая тахта.
Руут радостно вскрикнула и захлопала в ладоши.
— Как хорошо! Какая мягкая кровать! Как быстро ты ее сделал!
Командор нежно обнял ее.
— Белье здесь, в ящике, я сейчас вернусь.
Янг, подошел к установке, положил руку на слоноподобное туловище — ядерный блок работал бесшумно, только корпус чуть вибрировал, вроде бы тут все было в порядке.
Потом он направился к берегу, вдоль гофрированной трубы сброса углекислоты. Труба уходила в воду — и тут тоже было все в норме: на тихой поверхности океана ни единого пузырька, ни каких-либо других следов вмешательства человека. Он положил руку на трубу — и сразу отдернул, чуть не обжегся, гофрированная поверхность трубы была очень горячей.
Да, здесь все шло штатно -Белл придумал прекрасно, его «слоножираф» работает как хорошие часы, без сбоев, теперь можно и вызывать «Геракл».
Янг вынул из кармана плоскую коробку рации, он только что взял ее из комплекта неприкосновенного запаса на базе — теперь, наконец, можно было не беспокоиться о мощности батареек. Нажал кнопку включения, чуть тронул колесико уровня громкости.
— Белл! Слышите меня? Отвечайте!
Динамик молчал, было слышно только дыхание космоса -слабое потрескивание далеких помех. Значит, Белл еще не вернулся. А пора бы — уже прошло трое суток с момента его старта.
Командор вызывал «Геракл» еще несколько раз, но ответа не дождался. Все это ему очень не нравилось. Любой, самый малейший срыв в осуществлении задуманного плана грозил смертельной опасностью. Конечно, пока ничего страшного — такой разгильдяй как Белл вполне может опоздать и появиться через два-три часа, но лучше бы этого не было. Космос требует идеальной точности и железной дисциплины, иначе в нем не выжить.
Руут сидела за маленьким столиком, перед ней стояла темная бутылка вина — привезла ее с собой, крепкое вино из алых маков, Янг пил его в ту далекую ночь, когда Руут стала его женой. Как давно это было…
— Я все сделала правильно? -Руут несмело улыбнулась.
— Конечно, ты молодец! — Янг разлил вино. Они молча выпили, вино было сладким и пахло цветами, огненным солнцем и еще чем-то непонятным и прекрасным… Потом Руут встала, взмахнула руками, словно собираясь взлететь, — и платье соскользнуло с нее.
У нас будет мальчик, — прошептала она Янгу на ухо. — Я точно знаю, обязательно мальчик. И он не умрет, раз ты теперь со мной.
— Конечно, это будет мальчик, — Янг поцеловал ее глаза, один и другой — они были влажными от слез. Влажными и солеными.
— Но я не хочу лететь в город к этому человеку, к твоему Стерлингу, и жить там. Я его боюсь он плохой человек… Я знаю -верь мне. Я умею чувствовать плохих людей. Давай лучше останемся и будем всегда жить здесь.
Он поцеловал ее губы, еще сладкие от вина.
— Мы не полетим в город и не будем жить с плохим человеком Стерлингом, ты все правильно угадала. Помнишь, я обещал увезти тебя на Землю, к себе домой?
— И я будут там твоей единственной женщиной-женой! вскрикнула негромко Руут и села на постели. — Я все помню, каждое твое слово. Это будет так чудесно — жить всегда рядом с тобой.
— Теперь уже скоро, ложись, поспим немного.
— Я совсем не хочу спать, — она послушно легла и положила руку ему на грудь. — Мне так много надо тебе рассказать…
— Спи. Помолчи немного и уснешь, — он поцеловал ее и за крыл глаза. Руут начала что-то негромко говорить, и вдруг затихла на полуслове, уснула, и тогда командор тоже уснул -мгновенно, словно провалился в черную тьму.
Янг открыл глаза — головажены лежала у него на плече, Руут дышала бесшумно, пухлые розовые губы были слегка приоткрыты, как у ребенка. Господи! Это не сон — она рядом! Какое счастье!
Осторожно, чтобы не разбудить, встал и вышел. Было уже достаточно поздно — отец-солнце подбирался к зениту, тихий ветерок с океана приятно холодил кожу, и лучи солнца не казались такими жгучими. Он включил рацию.
— Алан! Слышите меня?
В ответ — молчание, только как и вчера, тихо шумит космос в динамике. Плохо, совсем плохо дело… Янг прокрутил весь диапазон — вдруг сбилась на стройка? — бесполезно. «Геракл» не вышел на связь, значит, не вернулся, значит, что-то случилось. «Нечего паниковать, — сказал он сам себе. — Время еще есть, займись делом, нужно проверить, взошли ли твои посевы…»
6
В прозрачной, чуть зеленоватой воде все было отлично видно: стаи мелких рыбешек, словно воробьи, шарахались от него, Янг опускался все ниже и ниже, вдоль гофрированной трубы. Вода стала темнее, словно загустела, стайки рыб исчезли, и вот наконец в глубине показалось что-то светлое, овальное -словно облако упало с неба сюда в океан.
Он спустился еще немного и остановился. Вблизи белая масса оказалась достаточно плотной и напоминала уже не рыхлое облако, а, скорее всего, сгусток мороженого. Со смешанным чувством досады и тревоги смотрел командор на нее: с одной стороны, конечно, это огромное достижение земной науки и, возможно, — дай-то бог! — спасение Терры. С другой — как ни крути -грубое вмешательство в экологию планеты, причем планеты чужой, не Земли, и чем оно кончится, неизвестно. И осуществлено оно, это вмешательство, без ведома хозяев Терры, так сказать, явочным порядком. И руку к нему приложил прежде всего он, Янг.
Конечно, на Земле ученые просчитывали сотни разных вариантов, прогоняли на компьютерах разные сценарии развития событий — однозначно получалось, что при определенном давлении и температуре концентрация углекислоты оставалась стабильной. Eсли же давление уменьшалось, а температура повышалась, то края «мороженого» начинали размываться, образовывались гидраты — ученые утверждали, что это не опасно.
Может быть… А если нет? А если вдруг, скажем, после сильного шторма, концентрат вздумает всплыть на поверхность? Что тогда будет? Там, на Земле, все «яйцеголовые» из университетов и консультанты Агентства по космонавтике в один голос убеждали его, что такого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Прямо скажем, Янг не очень им верил, слишком часто все эти мудрецы ошибались — появлялся вдруг непредвиденный фактор — а расхлебывать их ошибки приходилось практикам, чернорабочим вроде него.
(Продолжение следует)