Грань распавшегося треугольника
Когда-то, в достопамятную эпоху коммунистического строительства, профсоюз, парторганизацию и административный орган кто-то метко окрестил «треугольником». Слово, как говорится, «прилипло», стало в ходу, поскольку самая прочная и жесткая геометрическая фигура как нельзя лучше символизировала нерушимый союз («при социализме антагонистических противоречий нет и быть не может») управления обществом и государством.
Прежнее единое государство — Советский Союз — распалось на полтора десятка независимых стран. Общество барахтается, по большей части беспомощно и неумело, в рыночной стихии. Нет и прежнего монолитного образования — ВЦСПС, объединявшего практически все работоспособное население СССР. Правда, есть ФНРП -Федерация независимых профсоюзов России (опять же независимых!). Eсть даже Конфедерация профсоюзов — объединение стран СНГ, которое, по сути, пока лишь пытается координировать действия профсоюзов на территории бывшего Союза. И есть сложнейшие противоречия. Противоречия между работником и работодателем, предприятием и государством, руководителем и подчиненным, в разрешении которых без профсоюза не обойтись.
Каков он, нынешний профсоюз? Какие задачи ставит перед собой, к чему стремится? Чем дышит и о чем мечтает? На эти вопросы отвечает заместитель председателя областного комитета профсоюза работников нефтяной, газовой отраслей промышленности и строительства Николай Тотов (Нефтегазстрой-профсоюз -один из крупнейших в Тюменской области, объединяет свыше 350 тысяч человек).
— Николай Михайлович, вы работали еще в прежней системе профсоюзов. Их функции в то время были весьма широки: от распределения квартир и курортных путевок до идеологической «подковки». Можно говорить о сохранении преемственности? Или с переходом общества в новую «формацию» в корне изменились и задачи профсоюзов?
— Говорить о существенном изменении функций не приходится. Задачи, которые мы выполняли прежде, остаются и теперь. За исключением идеологии и распределения квартир. Распределять нечего. Eсли что-то и строится — уже за деньги. На первом месте вопросы, связанные с заработной платой, с повышением ее уровня и своевременной выплатой. С охраной труда, увольнением работников и защитой их интересов. С безработицей. Кое-чего мы уже добились. В частности, в марте заключили отраслевое (тарифное) соглашение на 1995 год между Российским советом профсоюза работников нефтяной, газовой промышленности и строительства, Минтопэнерго и министерством труда. В нем предусмотрены меры по защите социальных и экономических прав наших работников: определены трудовые отношения, оплата, социальные льготы, защита их интересов в условиях приватизации.
— Но зачастую противоречия настолько неразрешимы, что требования переходят в политическую плоскость…
— Профсоюзы должны участвовать и в политике. И участвуют. Создан «Союз труда» — единый блок промышленников и профсоюзов, включившийся в предвыборную кампанию.
— Союз работодателя и работника?
— Странное сочетание? Но это только на первый взгляд. Некоторые средства массовой информации иронизируют по этому поводу, искажают истинное положение вещей. Но мы работаем с государственными предприятиями. Аббревиатура АО еще ни о чем не говорит (контрольные пакеты акций находятся в руках у государства). В зависимом положении находится не только рабочий, но и руководитель предприятия. Руководитель не прочь увеличить заработную плату работнику, улучшить его социальное положение — но как быть, если 80 процентов прибыли (а согласно постановлению правительства N 1020 от 13 октября 1995 года — до 90 процентов) уходит на «верх». Скандал вокруг АО «Нижневартовскнефтегаз» — типичное тому подтверждение.
— Но противоречия между государством и предприятием не исключают и противоречий между работодателем и работником…
— Безусловно.
— Это что, временный компромисс?
— А мы и не скрываем этого. Союз, чтобы добиться законов, отвечающих общим интересам.
— Профсоюзы за рубежом имеют большую историю, накопили опыт. Переболели многими «инфекциями». Нередко их представители подкупались, становились «белыми воротничками», так называемой рабочей аристократией…
— Об этом, наверное, можно говорить. Но при нормальных рыночных отношениях. Мы же пока находимся в совершенно иной ситуации.
— Как вы относитесь к активным формам протеста: митингам, демонстрациям, забастовкам?
— Здесь прежде всего необходимы взвешенность, продуманность. Идти на эти крайние меры следует лишь в том случае, если ситуация накалена до предела, а сверху — никакой реакции. В нашем регионе уже не раз возникали такие ситуации, и Нефтегазстройпрофсоюз принимал самое непосредственное участие в решении проблемы.
— Мы — как-то незаметно -растеряли те немногие гарантии, что у нас были: право на труд, бесплатное медицинское обслуживание…
— Согласен с вами. Предстоит долгая, кропотливая работа, чтобы все это вернуть и улучшить.