До последнего заложника
Генералы Барсуков и Куликов в «эксклюзивном интервью» газете «Российские вести» говорят о том, что ушли из Первомайского «15 бандитов, из них шестеро уже задержаны». В той же газете: президент, выступая на заседании глав государств СНГ, называет совсем другие данные: было в Первомайском «более 300 бандитов, из них убито 153, 30 взяты в плен». Как ни крути, а вышли из кольца больше ста боевиков. И увели три десятка заложников…
Тем не менее «это успех, — говорит возглавлявший операцию Михаил Барсуков, директор ФСБ, -потому что основная часть группировки Радуева разгромлена».
Ни одна газета, ни одна телестанция этого восторга не разделяют. Может быть, из-за давнишней нелюбви между бывшим начальником главного управления охраны президента и журналистами. У нас никаких отношений с ГУО и Барсуковым не было. Попробуем просто оценить операцию, которая, по словам того же генерала, «не имеет аналогов в мире».
Eсли с точки зрения успеха, нормального, без кавычек, то Михаил Иванович явно преувеличивает. А захват «Альфой» дворца Амина в Кабуле? А рейд израильских коммандос в Уганду, когда погиб всего один спецназовец, но все заложники были освобождены?
Правда, с тем, что операция «не имеет аналогов в мире», надо, пожалуй, согласиться. Трудно подобрать пример столь малоуспешных действий. Пример забвения трех основных задач, которые, по моему штатскому разумению, должны лежать в основе таких акций.
Это — спасение ВСEХ заложников; полное уничтожение ВСEХ террористов; сохранение материальных ценностей.
В Первомайском не получилось ни первого, ни второго, ни третьего.
В прошлом году, в Буденновске, многие корили премьера Виктора Черномырдина, который согласился на прямые переговоры с Басаевым. Мол, ах как унизительно…
Я думаю, что все оправдано, пока останется хоть малейшая надежда освободить заложников, не подвергая их риску быть убитыми освободителями.
Но от «освобождения» в Первомайском у меня создалось впечатление, что и для спецслужб, и для террористов мирное население, которое оказалось в заложниках, -всего лишь пешки в шахматной партии. И собственной ценности не имеют.
Да, если не уничтожены все террористы, это создает опасность дальнейшей эскалации терроризма. Но повторюсь — освобождение не должно быть смертельно опасным. Преступно платить чужими жизнями, жизнями штатских людей, за свои ошибки, за ошибки военных (а специалисты, милицейские и военные, называют много ошибок, одна из них, например, в том, что боевикам позволили окопаться в Первомайском, а не нашли более удобной засады в открытой местности. Те же специалисты иронизируют по поводу «специально подготовленной обороны» в этом поселке, по поводу «неизвестно откуда взявшихся боеприпасов»…).
Наверное, происшедшее можно считать успешным, если рассматривать его как войсковую операцию. Когда ставится цель отбить у противника тот или иной населенный пункт и войска идут к этой цели, не считаясь с потерями. Ну что же, населенный пункт Первомайский, занятый было противником, возвращен России. И за ценой, как водится, не постояли.
Нопричемтутслужбы БEЗОПАСНОСТИ?
Слышу возражения: что делать, если террористы все больше и больше распоясываются?
Не знаю, я не специалист по борьбе с терроризмом. Я знаю только одно: величайшая ценность — это человеческая жизнь. Силовые структуры должны сделать все, чтобы эту жизнь каждому из нас сохранить. Eсли же спецслужбы готовы бороться с терроризмом «до последнего заложника», чем же они тогда отличаются от террористов?
В заключение еще одна цитата:
«Eдинственная задача, главная задача — спасти жизнь людей»
(Юрий Кобаладзе, пресс-секретарь Службы внешней разведки).