Узнайте трезвый опыт спокойной зрелости его
Маленький принц у великого пиcaтеля XX века, гуманиста и военного летчика-разведчика второй мировой войны Антуана де Сент-Экзюпери всем нам сказал: самая большая роскошь на земле — человеческое общение. Общаться с таким человеком, как Арон Рувимович Аронсон, довольно трудно. За ним . череда лет, почти равная этому столетию.
Любовь нашего героя к окружающему миру строга и светла одновременно. Она парадоксально сочетает в нем профессиональную военную косточку и добрый свет души, деликатность и прямо-таки чарующую интеллигентность. Это знаки судьбы.
Они указывают Аронсону на пути и драмы, надежды и потери, победы и разочарования нашей эпохи. Eще бы! Eму, рожденном по документам 3 сентября 1916 г., в полной мере пришлось испытать силу тока новейшей отечественной истории. Eго место в ней — с теми, у кого житейская накопленная мудрость не затмила молодую романтику. Стоит лишь раз взглянуть ему в глаза… там блещет ювенильное (моложавое) моpe Аронсона, там видна его неопалимая купина, питающая и сейчас живительной энергией бытия.
Eго память — не музей, не храм, ; а рабочая мастерская, в которой и теперь кружатся революционные вихри, суматоха двадцатых годов, деятельный энтузиазм тридцатых, фронтовые дороги Великой Отечественной, coбытия 50-90-х…
1 Тяжелое детство, ранняя безотцовщина, стремление состояться, не согнуться под ударами судьбы. Помогли люди, честное братство боевой комсы. Он в Москве, учится на вечернем отделении энергетического техникума. Начало 30-х. Призыв ? молодежи на строительство метро. Он там, на тяжелом участке под Манежной площадью. Плывучий грунт, укрощение речушки Неглинки, ставшей для «Метростроя» подземным Вельзевулом. Работать приходится в кессоне, в своеобразном воздушном колпаке под давлением. А ты — электромонтер, малейшая искра и…
В 1935-м друг Изан Титов позвал на край родной земли. Был кинут клич — молодым осваивать Дальний Восток. Между Чукоткой, Магаданом, Сахалином, Приморьем Аронсон выбирает Камчатку. Все смешалось тогда в советском Доме под незабываемый и ни в чем не виноватый «Марш энтузиастов» Исаака Дунаевского. Ведь рядом пели «Я помню тот Ванинский порт». А еще перелетали через Северный полюс, получали нормированные промтовары и продукты, бились с басмачами… Это было бурное десятилетие трагедий и общих радостей, и наших великих кинофильмов («Семеро смелых», «Волга-Волга», «Веселые ребята»), очень близких по пафосу американским лентам тех лет.
О чем это я? Да о сильных и окрыленных мечтой характерах. Тех, кому повезло и они не сгинули как «враги народа». И люди, и роли их и тогда сильно разнились. Аронсон не боялся острых углов, но «легко на сердце от песни веселой», можно верить — в жизнь, идеи, друзей. На них повезло. До призыва в армию наш герой — начальник дизельной электростанции Пымтинского рыбокомбината. Техника, между прочим, японская, послушная и компактная. И это неспроста, ибо еще по договору после русско-японской войны в начале века мы вынуждены были хозяйствовать на Камчатке совместно с японцами. Кстати, и войск не держали, только пограничные части. Но товарный и промышленный обмен, как видите, был нам выгоден и такие дизельстанции оправдывали себя.
В пограничниках Аронсон прослужил два года — до событий в 1939 г. На Хасане и Халхин-Голе. Как и сейчас, очень «хитрые» были японские рыбаки. Наши пограничники легко отличали военную выправку. Очень любили «рыбаки» всяческие пакости. Подойдет такой к линии границы и занесет ногу на нашу территорию, но не опускает… Это были цветочки, но и ягодок хватало.
И вот после пробы сил с японцами в 1939-м Советский Союз отказался от ограничений старого договора. На Камчатке стали разворачиваться наши части. В «зеркале» его военных товарищей по 198 полку виден и сам Арон Аронсон Eго командир полка Артюшин все-таки вернулся из лагерей — но совсем седым. И он же быстро сделал такую часть, что еще до войны она за боевую подготовку была награждена орденом Ленина Полыхнуло на Западе. Арон сон со всеми вместе рвался на фронт, но кто-то должен был на нашем Востоке противостоять фашистской оси «Берлин Рим-Токио» (так писали газеты 40-х гг.). Только в 1944 г. при содействии комполка он попа дает на 3-й Украинский фронт Уникальный личный маршрут победная Яссо — Кишиневская операция, Румыния, Югославия тяжелые бои в начале 1945 г Венгрии…
Память о боевом пути нашего героя теперь и в наградах Родины. Семь рядов орденских планок постоянно приколоты к пиджаку Аррнсона. Послевоенное трудное бытие, семья, жена тоже военнослужащая. Назначение в Новосибирск, где и сей час находится штаб Сибирского ВО.
По личным мотивам попросил себе место поближе к родной европейской части страны. Перевели в Тюмень, в те годы здесь был настоящий военный гарнизон. В старом гостином дворе устроили казармы. Со стороны улицы Республики оборудовали один из лучших клубных залов города, в котором работал гарнизонный Дом офицеров. Имен но его предпочитали все знаменитые артисты, приезжавшие иногда в Тюмень.
До начала 50-х Аронсон служил в подразделениях тюменского гарнизона, потом — военкоматская работа до увольнения в запас в 1971 г. До 1984-го Арон Рувимович занимался политико-воспитательной работой с офицерами в вечернем университете марксизма-ленинизма.
Он все равно остался связанным с армией, сейчас работает в Центральном РВК. В его маленьком кабинете есть чем заняться. Он — старший помощник начальника отделения военкомата по работе с пенсионерами Минобороны России. Посетите лей хватает. Мне разрешили присутствовать при приеме бравого отставника — морского офицера. У него украли кортик, и моряк вместе с Аронсоном начал решать заковыристую ситуацию…
Уходит проситель, и наш герой уже с коллегами формирует своеобразную команду из воинов-афганцев и побывавших в Чечне для участия в городской акции. В принципе, «подопечные» Аронсона получают все что положено по закону. Но бывают экстренные случаи. Тут Арон Рувимович настойчиво работает с предприятиями.
Часто появляются в его кабинете сослуживцы. И все они очень тепло общаются с нашим героем. Видно, как чтут и уважают его здесь. Не привожу оценки, добрые слова, сказанные от души. Арон Рувимович этого не любит. А любит он весь этот бурный и неутомимый бег времени и событий. Сегодня он нужен людям и любим, ценит нравственную меру своего труда. Мудрость пройденного и острота чувств подсказывают Аронсону: еще идут старинные часы, еще благодарят тебя…
Своему веку он изменять не собирается, и, если была бы дана возможность начать все заново, он остался бы верен своей судьбе. И про него написал Арсений Тарковский: «Я призван к жизни кровью всех рождений И всех смертей, я жил во времена, Когда народа безымянный гений Немую плоть предметов и явлений Одушевлял, даруя имена».