Все начиналось так банально…
Зрители, побывавшие в январе на концерте «Театр песни одного режиссера» главного режиссера Тюменского театра кукол и масок Григория Гольдмана, просили опубликовать тексты понравившихся им песен. С любезного разрешения Григория Менделеевича печатаем стихи из его книги «До, ре, ми, фа, соль, ля, си» (Тель-Авив, издательство «Андеграунд», 1995).
Самый большой успех, помнится, имела песня со следующим текстом:
На свой день рождения (январь 1995 года)
Все начиналось так банально:
Была весна, цвела сирень.
Три года после смерти
Сталина, Я четко помню этот день.
Я точно помню этот запах,
Акаций, пыли и дождя,
И жизнь веселую в бараках,
И речи нового вождя,
И все военные парады,
И крик старьевщика с мешком,
И даже мамины наряды
Под нафталиновым снежком.
Очередей угрюмый ропот,
И номерочки на руке,
И папы с мамой громкий шепот
На незнакомом языке.
Я вспоминая все так ясно —
И этот день, и этот час…
Весна. Апрель.
И жизнь прекрасна,
Хотя бы тем, что началась.
И оставалось меньше года
До рокового января,
А долгожданная свобода
Уже ждала меня у входа,
Огнями южными горя…
Итак, вначале было слово…
А может — вздох… А может взгляд…
В апреле пятьдесят шестого
Я был нечаянно зачат…
Особое место в творчестве Гольдмана, и в нашей рубрике тоже, займут стихотворения из цикла «Непоставленный Чехов» (1993-1994).
Вишневый сад Аукцион в разгаре,
вино рекою льется, И снова, как и прежде,
как много лет назад, В залитом светом зале
сегодня продается,
Сегодня продается
с торгов вишневый сад. А кто-то, суетливый,
все цену набавляет, А кто-то, хладнокровный,
таится до поры, Но сад вишневый продан,
и все об этом знают, Аукцион окончен —
готовьте топоры! Сад в облаках витает,
ветрами продуваем, И белые деревья загадочно
молчат,
Они еще не знают,
но мы-то с вами знаем, Что сад вишневый продан,
и топоры стучат. Хозяева скучают,
пытаются смеяться, И маленький оркестрик
играет невпопад… Они еще не знают,
они узнать боятся, Что сад вишневый продан,
и топоры стучат. А мы еще все вместе,
еще не разбежались, Сидим себе на кухне
и травим разговор. Усиленно скрываем,
но все прекрасно знаем, Что сад вишневый продан,
и занесен топор. Eще литературу прилежно
изучаем,
А Галич с Окуджавой
то шепчут, то кричат… Мы дружно им внимаем
и ясно понимаем, Что сад вишневый продан,
и топоры стучат! Eще жива «Таганка»,
еще живой Высоцкий, Лопахина играя,
нас хочет убедить, Что есть еще надежда,
но мы-то с вами знаем, Что сад вишневый продан,
и надо уходить.
Окончена пиеса, мы жмуримся от света,
Усталые актеры выходят
на поклон. И мы им рукоплещем,
бросаем им букеты, А где-то по-соседству
идет аукцион. И он уже в разгаре,
вино рекою льется, И снова, как и прежде,
как много лет назад… В залитом светом зале
сегодня продается, Сегодня продается с торгов вишневый сад!