Танец на горячей сковородке
Звание Героя присвоено авторами «Ложи № 7» главному! режиссеру Тюменского театра кукол и масок Григорию Гольдману.
Ровно неделю назад главреж снова заменил заболевшего актера в своем спектакле «Кот в сапогах». Только в этот раз он стал не королем и Людоедом, а Главным Героем.
Григорий Гольдман играл профессионально и с наслаждением, Правда, из ансамбля выбивался — но учтем обстоятельства ввода.
Главное — зритель, видевший спектакль с Василием Лазаревым, понял, что в рамках той же самой постановки может существовать другой Кот. Повадками он напоминал знаменитого мироновского кота из «Голубого щенка»: «Надо жить играючи». Но авантюра с превращением хозяина в маркиза становилась делом жизни, которому Кот отдается пылко и страстно. Но флирт с Принцессой грозил перерасти в бурный роман — только цель женить Карабаса на капризной дочке короля удерживала, Но черного юмора и в помине не было, когда Кот стращал косарей и жнецов кровавой расправой, если они не скажут, что поля и луга принадлежат маркизу Карабасу, — герой спешил, захлебывался, идея следующего обмана теснила предыдущий.
Герой сказки Маршака, и тем более его прототип из сказки Перро, может выглядеть манипулятором, который хладнокровно устраивает вместе с хозяйской и свою будущность. Может выглядеть самоотверженным слугой, который стремится отблагодарить молодца за то, что не выгнал взашей. Кот в исполнении Василия Лазарева — виртуозный жонглер, которого толкнули под руку, изящный канатоходец, которого грубо спихнули с проволоки. Он вызывает горячую симпатию в детских сердцах. Но сам переживает неглубоко, он «умер понарошку». Ведь через несколько минут все начнется вновь, ведь это все игра.
Когда гольдмановский Кот произносит: «Я возвысил эту бездарность и какую получил благодарность!» — это произносит режиссер, который устал бороться с самоуверенным актером. Он изо всех сил показывал, как надо играть, и тяжело дышит. И этот режиссер — НE Гольдман. (И тот самоуверенный актер — не Лазарев).
Вряд ли образ творца с грустными глазами возникнет еще раз, даже если Григорию Гольдману еще раз придется играть Кота. Мы понимаем, что образ этот создали неповторимые обстоятельства, среди которых -взволнованность исполнителя. Но Василий Лазарев, который из-за нездоровья не смог выйти на сцену, увидел спектакль сначала из-за кулис, затем в зрительном зале — впервые. Анализ увиденного он произвел (от нас, правда, результаты скрыл), дело — за синтезом,
…И ведь, что интересно, Григорий Гольдман не только побывал в шкуре Кота, но и почувствовал свой спектакль на своей же… скажем так, на своем эпидермисе. Сам Лазарев кричал ему «Браво!» (не примите за лесть, скорее — за солидарность).