Наполним музыкой сердца американцев
Eвсей Шапиро — это имя нашим горожанам хорошо известно. Бывший директор и преподаватель Тюменского училища искусств, создатель и руководитель эстрад-но-симфонического оркестра, Eвсей Натанович дирижировал и немногочисленными спектаклями рахманиновского «Алеко».
Недавно Eвсей Шапиро выступил в Америке в качестве дирижера:
— Моя поездка была связана с несколькими обстоятельствами. В Тюмени родился знаменитый американский композитор Ирвинг Берлин. Здесь, в нашем городе, мы начали фестивали имени Ирвинга Берлина. На первый приглашали самого композитора, даже не зная, жив он или нет. Оказалось, что жив, это был 1988 год, ему было сто лет. Прислала письмо его дочь, написала, что он неважно себя чувствует — ну, естественно. Дочь приезжала сама на один из этих фестивалей…
— Eсли не ошибаюсь, это было уже в русле «Хануки»…
— Да, но к этому времени и был приурочен фестиваль. Дочь подтвердила право нашего фестиваля носить имя ее отца.
В городах Саус Филд и Оат Парк, это недалеко от Детройта, есть симфонический оркестр, и бывшие тюменцы, которые оказались в Америке, играют с ним как солисты или как оркестранты. У оркестра традиция: каждый год приглашать какого-нибудь иностранного дирижера. Были дирижеры из Японии, Германии, Италии, а в 1996 году они захотели пригласить дирижера из России. В этот момент и подключились наши тюменцы. Это семья Ковальских: известный виолончелист Давид Залманович со своей женой и их дети со своими семьями, которые в свое время переехали в Америку. Когда встал вопрос о российском дирижере, они сказали: давайте совместим с тем, что Тюмень — родина Ирвинга Берлина. Так вопрос решился в пользу тюменского дирижера. Мне прислали программу и попросили аранжировать песни Ирвинга Берлина примерно на одно отделение.
— А весь концерт как выглядел?
— Этот оркестр по традиции играет только классическую музыку. В этом концерте они впервые играли легкую музыку.
— Исключение было сделано ради Ирвинга Берлина или нашего дирижера?
— Получилось естественно: музыка очень понравилась. Они, конечно, знают ее, поскольку звучит она часто, но никогда не играли, для них это было неожиданно и необычно. Все-таки эта специфическая музыка требует определенного навыка. И первый опыт им всем так понравился, что они даже заказали мне аранжировать музыку и другого знаменитого композитора — Коула Портера.
— То есть у вас налаживаются творческие отношения?
— Чувствую, что оркестр будет играть легкую музыку. А пригласят ли меня… Во-первых, они стараются каждый раз приглашать нового дирижера, а во-вторых, это ведь связано с большими тратами. Деньги спонсорские. Организатор оркестра Чак Маркс по профессии архитектор, но играет на валторне в этом оркестре. Он добывает деньги у всех, кто только может дать. Оркестр работает только тогда, когда есть деньги. Для нас необычная ситуация: например, на концерт он добывает деньги, а на репетицию их не хватает, поэтому на репетицию приходит мало музыкантов. Они привыкли к такой мобильной игре, но это все равно создает определенные сложности вовремя исполнения. Полноценной репетиции не было ни одной. Хотя их было пять, но присутствовали или половина состава, или одна треть, или чуть больше. Двадцать восемь человек пришли только на концерт, не будучи ни на одной репетиции.
Оркестров там столько, сколько городов. Города там — как наши райцентры, и в каждом -симфонический оркестр. У каждого своя аудитория, посещающая все концерты «своего» оркестра. И оркестры не могут повторять программу в городах рядом, потому что придут одни и те же люди, — они каждый раз играют новую программу. У меня есть годовые программы — там не повторяется ни одно произведение.
— При всем этом вы как музыкант оценили их оркестр?
— Я оцениваю такой стиль работы как героический: чтобы в таких условиях что-то делать, надо, конечно, иметь большое мужество, большую уверенность и мастерство.
— Концерт прошел хорошо?
— В принципе, да. За исключением некоторых шероховатостей, слышимых мной или другими музыкантами. Публика очень солидная, даже квалифицированная.
— Кроме Ирвинга Берлина что еще было в программе?
— Было очень сложное произведение — рапсодия на древнееврейские темы «Шеломо» («Соломон») Эрнеста Блоха. Это американский композитор швейцарского происхождения, он всю жизнь проработал в Америке, в Лос-Анджелесе, много лет был ректором Высшей музыкальной школы. У нас Блох известен в основном как скрипичный композитор. А как композитор симфонический в России, по-моему, не исполняется. Музыка «Шеломо» яркая, образная, с сильными кульминациями, сложное произведение, идет 25 минут, сложной фактуры — постоянно меняется размер, темп, сложное сочетание различных штрихов. Eще одна трудность — это произведение для виолончели с оркестром. Солистом был наш российский музыкант Владимир Бабин, который много лет работал в оркестре Светланова. А сейчас он живет в Америке.
— Что вы узнали об Америке?
— Впечатлений очень много. В Детройте и вокруг очень чисто. На улице мусора нет, и урн нет. У американцев нет второй обуви в домах. Был декабрь — и снег, и дожди, но грязи не было, даже намека. Как-то там они умеют: бетон, газоны, машин очень много, но нет ни гари, ни выхлопов. Все пользуются своим транспортом, там с 16 лет разрешается водить машину. Машины в гаражи не ставят, они на улице круглый год. Многие, как мне сказали, не запирают квартиры. Для нас это удивительно. По улицам свободно бегают зайцы, белки, не боятся человека. Не слышно ни собак, ни кошек — очевидно, если у кого есть, то их держат дома, чтобы они не мешали — хотя непонятно, кому они должны мешать, потому что прохожих нет.
— Что бывшие россияне говорят об отношении американцев к ним?
— Я понял, что американцы так благополучно живут, что их не волнует, что приедет еще кто-тои потеснит их. Соперничества нет, они ко всем хорошо относятся. Вообще американцы очень приветливы, очень оптимистичны, очень вежливы, тактичны. В общественных местах, в магазинах — никакого повышенного тона, никакой ругани, тебя никогда не торопят — быстрей выбирай или быстрей оплачивай…
— Или «быстрей выходи, мы закрываем».
— Да. Что еще меня поразило -отношение к пенсионерам. Там живет наш бывший педагог Фаина Ионовна Ковальская, она ни часу не проработала в Америке, нет никаких заслуг перед этой страной ни у нее, ни у ее родственников, и тем не менее у нее пенсия, она получила отдельную квартиру, очень хорошую, живет на полном государственном обеспечении. Быт пенсионеров организован. Немножко напоминает наш: общественные мероприятия, музеи, собрания, самодеятельность -их постоянно занимают. Каждый живет в отдельном доме, у них очень светло, опрятно. И не чувствуют себя одинокими, брошенными.
Мои друзья возили меня в студенческий городок в пригороде Детройта. Это город, построенный в лесу. В нем нет фабрик, заводов. В нем 70 тысяч студентов. В этом городке огромный концертный зал, который в два раза больше Карнеги-холла, и там за честь считают выступать те, кто выступает в Карнеги-холле. Там перебывали все — и Караян, и Паваротти, и Доминго. Там высшая музыкальная школа- у них высшее музыкальное учебное заведение называется «школа», а начальное — консерватория. Там даже такой курьезный случай был: когда в оркестр пришел профессор из Ленинграда, скрипач, и сказал, что у него образование — консерватория, его посадили за последний пульт.
Школа в очень красивом месте, в лесу, фасад выходит на озеро и лес, который в это время года буквально играл разными цветами. Никаких вахтеров в школе, никаких вертушек. Чистота изумительная. Мы проходили по всем помещениям — никто нам слова не сказал, никто не спросил, кто вы, откуда, почему вы в пальто… Каждый занимается своим делом. Прошли через музей — никого там нет, многие инструменты открыто лежат, причем очень редкие, ценные — на них можно поиграть. Три больших зала: оперный зал, органный, концертный. Я понял, что в Америке есть все условия — только живи, учись. И работа есть. Там люди без комплексов. Например, Гена Зут, балалаечник, закончил наше училище, Ленинградскую консерваторию, работал у нас, в Николаевской областной филармонии, — такой первые три года развозил пиццу. Сейчас он имеет отдельный дом, три машины и, самое главное, он наконец стал заниматься своей профессией.
— И востребован там как балалаечник?
— Да, и все это так хорошо пошло, что он сейчас сыграл с детройтским симфоническим оркестром концерт для балалайки с оркестром. А дирижер в детройтском оркестре — бывший дирижер из Прибалтики Ярве. Гена сейчас едет на гастроли в Eвропу, будет играть с венским симфоническим, со шведским оркестрами. Все наши тюменцы работают по специальности. Владислав Ковальский ездит в Японию с концертом и мастер- классом. Очень хороши дела у Иры Ковальской, она приобрела там популярность как скрипичный педагог. Таня Ковальская пользуется большим уважением как концертмейстер. И здесь-то равных ей нет. Вот факт: она пришла там куда-то работать, где платили десять долларов за час, поиграла буквально 15 минут, и руководитель сказал, что будет платить ей 14 долларов за час.
— У вас есть какие-то творческие планы, связанные с Тюменью?
— Когда я уезжал, то сказал, что мог бы работать в Тюмени, если бы продолжали работать опера, оркестры. Эстрадно-симфонический оркестр вышел на уровень профессионального, но по условиям работы остался в прежнем положении. Меня волнует судьба оркестра, потому что я вложил 30 лет в эту работу. Я бы хотел об этом говорить с губернатором Рокецким, а письмо я писал ему много месяцев тому назад, объясняя ситуацию.
— Вы говорите, что солисты были «наши», что они вас и пригласили — видимо, это неизбывно: остается привязанность, память. Вы это почувствовали?
— Конечно. Наши друзья хотя и уехали в Америку, но все равно, конечно, они помнят родину, им хочется лишний раз столкнуться с тем, что связано с родиной. Они хорошо меня принимали, и все было на высоком дружеском уровне.
— Что вы смогли увидеть — вы ведь там достаточно долго были?
— Я был три недели, и так получилось, что у меня последняя неделя вообще свободная была. Я посмотрел те места, где я был, те города и Детройт в том числе. Куда-то выехать было сложно, потому что нужно знание языка и ехать надо с кем-то, чтобы ориентироваться, а все были заняты, поэтому я был в «детройтском заточении». Но все, что связано с близлежащими городами — все я посмотрел. Детройт на границе — и через речку — Канада. В Канаду ездят свободно, даже там работают — это там не проблема. У Владислава Ковальского работа частично в Америке, частично в Канаде.
***
фото: