Текстильно-профсоюзный конфликт
Заседание арбитражного суда, на котором вчера должен был быть рассмотрен иск корпорации «Кросно» к областному совету профсоюзов и ассоциации профсоюзных организаций работников промышленности, вновь перенесено — на 4 сентября. Вчера суд удовлетворил ходатайство истца о перемене ответчика. Вместо облсовпро- фа отвечать будет газета «Позиция».
Петровский: профсоюзы препятствуют выходу из кризиса
Накануне арбитражного суда свою позицию по поводу конфликта высказал Анатолий Петровский, генеральный директор «Кросно».
- Меня больше всего возмущает то, что профсоюзы — вольно или невольно — вмешались в технологический процесс. Восемьдесят процентов продукции предприятия идет на экспорт. Заключены контракты с жесткими условиями. А мы с января срываем поставки.
Перед предприятием стоит задача в ближайшее время увеличить объем выпуска продукции на 20-25 процентов. Для этого нужно увеличить число работающих. Нужны квалифицированные рабочие, причем срочно. А для того чтобы обучить прядильщицу, нужен год, ткачиху — два года.
В апреле в Тюмени был директор арамильского комбината, у которого специализация идентична нашей и работники имеют нужную квалификацию. Их комбинат практически стоял. Договорились, что рабочие из Арами- ля приедут к нам. Но когда они приехали, вмешался профсоюз. Засыпали листовками, обозвали штрейкбрехерами. А какие они штрейкбрехеры, если в тот момент, когда они приехали, забастовки не было.Часть рабочих, не выдержав давления, уехали обратно. Остальные работают на тех же условиях, что и наши.
Зарплата у суконщиков, у тех как раз, что бузят, я посмотрел — миллион двести тридцать тысяч рублей. Но с задержкой, сейчас выдаем майские деньги. Для того чтобы не иметь долгов по зарплате и налогам, по нашим расчетам, нужно увеличить объем выпускаемой продукции в два раза. Но политика профсоюзов направлена против этого.
Собственных оборотных средств у предприятия нет. Они заемные. С момента, когда мы берем в банке кредит, до того, как можем его вернуть и получить доход, проходит девяносто дней. И любая задержка стоит больших денег.
Обвинения в мой адрес, что я использую деньги рабочих в личных целях, меня как руководителя оскорбляют. Я предоставил справку в арбитражный суд: последний раз зарплату получил в феврале. Все руководство предприятия получает свою зарплату с двухмесячным опозданием по сравнению с рабочими.
У проходной
Вот что говорили работники «Кросно», которых я спрашивала о конфликте профсоюзов и администрации во вторник — накануне арбитражного суда. Я даже не просила их представиться, надеясь, что это обернется большей откровенностью.
Девушка, оператор ЭВМ:
- К конфликту никак не отношусь. Что зарплату задерживают, конечно, плохо. Зарплата у меня и тех, кто со мной работает,
- пятьсот-шестьсот тысяч рублей. И мы никогда не знаем, в какой день ее получим. Сейчас получаем за май, но только часть. Мужчина, суконщик:
- Сейчас лучше не говорить лишнего, как в тридцать седьмом году. У прядильщиков подвели несколько человек под сокращение, не, глядя, нужны они производству или нет. Насчет того, правда ли Петровский использует деньги рабочих, ничего сказать не могу, деньги — дело такое, даже Eльцин с Масхадовым не могут разобраться, куда они деваются. Правда ли, что наша зарплата в среднем миллион двести? В среднем-то, может, и так, но у нас и в стране средняя зарплата вроде нормальная, если бедных с богатыми сложить. Но дело не в размере зарплаты, пусть она даже будет чуть поменьше, только бы ее вовремя давали.
Мужчина из цеха первичной обработки шерсти:
- Профсоюз правильно вступился за рабочих. Может быть, в той статье в «Позиции» было слишком грубо написано, но все правильно. А насчет того, куда наши деньги деваются… Не знаю. Не знаю.
Женщина, аппаратчица того же цеха:
- Меня все это никак не волнует. Нисколько. (Ослепительная улыбка и прощальный взмах рукой).
Работница раскройного цеха швейной фабрики:
- Моя зарплата — триста тысяч с небольшим. У швей больше, но они тоже возмущаются. Когда устраивались на работу, обещали восемьсот. Сейчас нам тычут в лицо апрельской зарплатой, она действительно больше обычного
- потому что было много сверхурочных. А за июль начислили триста девяносто, а потом, когда мы стали возмущаться, добавили еще подвести. Нам занижают разряды, то есть те, кто делает более сложную работу, получают, как за более легкую. Так что профсоюз все правильно делает. Я не сомневаюсь, что во всем виновато руководство.
Несколько человек в ответ на мою просьбу рассказать о ситуации только махали руками.