«Суповой набор» со дна Вагай-реки
Суметь подать простую доисторическую кость как конфетку — великое искусство. Выставка «Хроника одной экспедиции (искателям рогов посвящается,..)» подтверждает эту сентенцию.
Выставка открылась в музее «Городская дума». Прямо в фойе, не отходя от кассы и не кряхтя при наклоне и завязывании мудреных музейных бахил, можно полюбоваться и повеселиться: экспозиция того стоит. Попросим рассказать о своем детище весельчака и балагура -старшего научного сотрудника краеведческого музея Павла Ситникова:
— Выставка повествует о том, как мы провели экспедицию «Вагай-98». Этим летом Ришат Рахимов в реке Вагай нашел первую кость широколобого лося, и мы отправились на поиски прочих. Теперь люди могут увидеть самые интересные экспонаты со дна Вагай-реки и полюбоваться на некоторые чисто рабочие моменты нашей экспедиции, запечатленные на фотографиях и карикатурах автора выставки. По уточненным данным екатеринбургских палеонтологов, возраст основных костей порядка трехсот-четырехсот тысяч лет. Но не всех. Часть костей «перезалегала», их смыло из более древних слоев, поэтому некоторые мелкие кости имеют возраст порядка восьмисот тысяч лет.
Накопали всего около двухсот пятидесяти костей. И некоторые могут принадлежать вовсе не мамонту, а, может быть, древнему слону (! — СР.), их здесь было множество.
Теперь нужно кон-сервировать все кости: покрыть специальным составом, чтобы они не рассыпались в труху. Это очень дорогостоящая и кропотливая работа. Нужен клей БФ-6, аптечного качества (15 граммов стоят больше десяти рублей) и на растворе чистейшего спирта «Экстра»(96,6 градуса).
vПосле консервации мы все тщательно запакуем и отправим в Eкатеринбург на научное определение. Даже челюсти ископаемых лошадей нужно определять. Нельзя просто сказать: «это лошадь». Нужно знать все, вплоть до вида, каждую косточку. Эти кости — наш золотой фонд. Они стоят тонн костей, которые сейчас в хранилище! Потому что те, что в хранилище, — мамонтовая фауна, в которой можно утопить баржу (на некоторых участках Оби их действительно много), а наша находка — в десять раз древнее, к тому же такие кости крайне редко вымываются реками. Просто чудо, что река Вагай пересекла такой участок в двух местах. В одном очень много мелких костей ископаемых птиц, рыб (около тысячи — наберется ведро), которые датируются как раз до 800 тыс. лет, а в другом — крупных (мы их собрали на 95 процентов, не меньше).
Почему вымирали виды? Последняя версия выдвигалась учеными в октябре на конференции в Eкатеринбурге. Сейчас говорят, что все в природе имеет свою законченность. Eсли одного компонента не хватает, то это вызывает цепную реакцию. В случае с нашими ископаемыми то же самое. Не хватает степных злаковых участков (надвигается тундра) — всё. Нарушение баланса. И это привело к уничтожению целой мамонтовой фауны.
Каждый вид создается для определенной точки земного шара. Меняется климат — меняется вид. Тысячелетиями виды неизменны только в благоприятных, постданных климатических условиях: в океане, в тропических лесах Амазонки, Конго.А у нас в Сибири ледник на леднике, климат менялся часто, и фауна менялась тоже достаточно часто. И вообще, один вид живет не более 500 тысяч лет.
Что касается частоты подобных открытий, то стоит признаться — у нас выделяется на палеонтологию, на антропологию в миллион раз меньше, чем в Америке. А территория в несколько раз больше. Поэтому нападать на ученых за то, что они до сих пор не нашли, или упрекать в чем-то — неразумно. Eсли что-то и находят, то благодаря энтузиазму или случайности, — подытожил Ситников.
А я любовалась на экспонаты и думала, что если в людях есть такой заряд энтузиазма и юмора, то наука не умрет, а кости разыщутся и сохранятся. Придите и посмотрите на экземпляры, описанные так: «Этот затонувший топор явно принадлежал первым заготовителям древесины комсомольского лесхоза (50-е годы). Останков лесоруба рядом не обнаружено», «Канистра стала менее герметичной» (пошла на совки), «Метод Му-му: привязанный к поясу тяжелый камень не позволял быстрому течению реки выносить ныряльщика на поверхность».
***
фото: