Четыре «тройки»
«Телевидение ужасно. Но я готов отдать жизнь за его право быть таким». Так сказал бы Мари Франсуа Вольтер, доживи он до заседания Государственной Думы России на этой неделе.
Что же случилось? Ради чего нарушаю покой великого французского вольнодумца, само имя которого некогда стало нарицательным обозначением российского свободолюбца — вольтерьянец!
Все Дума, Дума виновата. Приняла закон о Высшем Совете По Защите Нравственности телерадио в РФ. Я специально написал каждое слово с большой буквы, чтобы каждый, кто еще не проникся, смог проникнуться.
Конечно, депутаты хотели как лучше. Ну сколько же можно терпеть происходящее на экране! Не стану перечислять всем известные недостатки, все равно лучше и злее, чем обозреватель «Известий» презлющая Ирина Петровская, мне не написать.
Главное, что меня смущает, — размах критического кругозора, так сказать, широкозахватность будущей жатки радиотелевизионных недостатков.
Например, станут бороться, сказано в законе, с нарушением общепринятых норм русского языка. Это означает, что простому народу вообще не будет хода в эфир? Eсли люди у нас без бумажки говорят, какие могут быть нормы? Боюсь, что не все наши губернаторы пойдут в эфир. И даже близкие нам мэры. А уж про известного златоуста-тюменца Виктора Степановича, создателя целого эпоса под заголовком «Хотели как лучше», и говорить не приходится.
Или рассмотрим запрет подрывать у граждан веру в будущее и надежду на лучшее.
Про пожар, стало быть, рассказывать и показывать нельзя. Про убийства и катастрофы тоже. Про неурожай, про наводнение, про засуху, про колорадского жука, бруцеллез и сальмонеллез… Потому что никто не в состоянии предугадать, справедливо заметил поэт, как наше слово отзовется и у кого конкретно оно убавит веры в светлое будущее.
А так, в общих чертах и замыслах, закон может быть полезным. Все-таки много еще безобразий на распоясавшемся от так называемой «свободы слова» телевидении. Вот только есть еще одна, самая главная проблема. Наполнить его содержанием можно, лишь отобрав 12 высоконравственных граждан. Четыре «тройки» — от президента, от правительства, от Совета Федерации и от Госдумы. (Правда, слово нехорошее — «тройка», зато проверенное историей. В смысле эффективности).
Четыре «тройки» самых нравственных. Это чтобы — репутация в порядке. Анкета: не был, не участвовал, не привлекался, в пристрастии к спиртному и к дамскому полу — не замечен…
Но тут я в целом сомневаюсь. Вон в Штатах выбирали даже не 12, а одного только президента. Сами знаете, что получилось. Хотя один мой знакомый из правоохранительных органов, специалист, значит, сказал по секрету, что сам-то Клинтон — в полном порядке, это ему «Моссад» девчонку подсунул.
А у нас с отбором и без «Моссада» проблемы. То генеральный прокурор загремит в Лефортово, то министр обороны за симпатии к чужим автомобилям получит кличку «мерседес», то министр юстиции не в ту баню забредет да еще сфотографируется…
Так что особой надежды на Высший совет двенадцати у меня лично нет. И вполне согласен с теми злыми комментаторами из разных партий, которые почему-то пророчат, что нравственные «тройки» займутся последовательным удушением тех теле- и радиоканалов, которые будут на очередных выборах поддерживать «неправильную» сторону или точку зрения. У нас ведь, как известно, в стране существует только две точки зрения — ваша и неправильная.
Впрочем, где их взять, нравственных? Искать, как искал настоящих людей Булат Окуджава?
Настоящих людей так немного.
На планете — совсем ерунда.
На Россию — одна моя мама.
Только что она может одна…
Жаль, что нет в живых не только мамы Булата Шалвовича, но и его самого. Зато есть надежда, что еще не простудившийся на похоронах своих противников Борис Николаевич закон, скорее всего, не подпишет. Вот когда придет сменщик… Но до этого еще дожить надо.