Шестьдесят -это три раза по двадцать…
Извините, вот так я изложил свой возраст. Что за пижонство, скажете вы. Попробую объяснить…
В последние годы как-то так сложилось, что самой активной политической силой на выборах оказываются те, кто, мягко говоря, весь в прошлом. Кому за пятьдесят. За шестьдесят. За семьдесят.
Со свойственной пожилым людям безапелляционностью эти активные избиратели считают, что именно они знают, что нужно их детям и внукам. И, естественно, выбирают тех, кто это нужное обещает обеспечить.
Абсолютно несправедливо: наши дети и наши внуки вполне взрослые. Они сами и должны выбирать — депутатов, президента, политический строй.
Мы с вами, извините, сломанное поколение. Наше прошлое до сих пор держит нас. Откровенно говоря, не все из нас считают собственное прошлое таким безупречным и безоблачным. Просто — тогда мы были молоды. Нам даже стояние в хлебно-колбасных очередях не было в тягость. Мы красим в розовое свой вчерашний день. Трогательно вспоминаем и догматизм преподавателей, и осторожность руководителя моей дипломной работы, который, желая мне добра, писал на полях: «такую формулировку я не могу вам позволить».
Было другое время. Вопреки моему собственному желанию, я все равно в том времени остаюсь до сих пор.
Но ради своих детей и ради ваших я не хочу, чтобы оно вернулось. Пусть то, что есть сегодня, разнузданно, как новостройка, временами ужасно, все равно оно лучше прошлого.
У нас, кому за пятьдесят и далее, нет собственного опыта, который бы пригодился для будущего. Мы способны лишь взывать к прошлому. Мы в состоянии лишь вернуть ужасных фантомов, о которых большинство из нас успело забыть. И оттого слегка идеализируем то, что было.
Имеем ли мы право решать за тридцатилетних, пусть даже у них нет нашей памяти, нашего знания? Имеем ли мы право решать хотя бы за восемнадцатилетних, даже если они нетвердо знают основные события величайшей войны двадцатого века — войны Отечественной?
(Один из моих друзей на днях с возмущением рассказывал, что его ученики не знают, что случилось в 1945 году.
Возможно, это нехорошо. Но когда-нибудь такое должно было случиться. Должно рано или поздно прийти поколение, которое не знает и не помнит большой войны. Для которого эта страшная война — глубоко прошедшее. И битвы. И блокады. И концлагеря. И голод. Рано или поздно это должно было произойти. Как это ни обидно, но я считаю, чем скорее настоящее станет прошедшим, тем лучше для человечества. Войны — не самые лучшие из воспоминаний.
Забывать — это так по-человечески. Ну в самом деле, кто, кроме специалистов, помнит все события, связанные со Смутным Временем, когда под вопросом было даже само существование России? Кто точно помнит Василия Шуйского и Тушинского вора? Кто может рассказать биографию Козьмы Захарь-ича Минина по прозвищу Сухорук? А ведь этот человек спас Москву и Россию. Всего-то прошло 386 лет… Много? Но что такое много или мало с точки зрения Истории? Когда-то факты потрясали мир, сегодня они -достояние узкого круга знатоков).
Безусловно, общество должно ценить прошлое, должно ценить тех, кто отдал ему годы и жизни. Но общество должно быть сосредоточено на будущем.
И потому с полным правом шестидесятилетнего избирателя могу сказать: не оглядывайтесь на меня, молодые. Решай-тесами, каким должно быть ваше будущее, оно для вас без пяти минут — настоящее. Оно — ваше. Распоряжайтесь. И никому не отдавайте права решать собственную судьбу. Точно так когда-нибудь поступят ваши дети.
Правда, мне всего лишь три раза по двадцать.