Контрибуция
Контрибуция — платежи, налагаемые государством-победителем на побежденных.
Толковый словарь русского языка, стр. 292
Внезапное и массированное наступление на «жирных котов» вызывает у меня, как и у всех советских людей, чувство глубокого удовлетворения. Eсть такой исключительно наш советский пунктик: хорошо бы поделить. Поделить то, что успели ухватить при общем расхвате господа Гусинский, Алекперов, Потанин. Они успели, когда не успели мы. А теперь и мы успеем.
Правда, успеем ухватить не столько, сколько успели эти и другие олигархи. Правда, еще не вполне ясно: достанется ли нам с вами хоть что-то из ухваченного-перехваченного. Но все равно приятно. Пусть у нас не будет, зато и у других не станет. Равенство, стало быть, и опять же братство…
Хотя что-то меня гложет. Что-то мешает пролетарски искренне радоваться происходящему. Может быть, потому, что за последние годы я утратил классовую чистоту, которую обрел некогда в горячем цехе ЧТЗ. А может быть, просто за те же годы научился не только радоваться каждому новому шагу родного государства, но и стал размышлять: зачем такое делается и что из этого всего получится?
Насчет «зачем?». Тут не все -тайна за многими печатями. У дверей обещанное президентом повышение пенсий. А страна у нас пенсионерская, стареющая, денег на пенсии надо много, не то пенсионеры поумирают, кто будет тогда за «Eдинство» голосовать, не одни же только чиновники из администраций? Поэтому кто-то вспомнил, что олигархи много чего должны. Не может быть иначе — на то они и олигархи, что всегда кому-нибудь должны-обязаны. Должны или нет на самом деле — выяснится когда-то позднее. Или не выяснится вообще. А пока общественное мнение, как дуло пистолета, целится в лоб олигарха и требует: плати! Имея в виду все то же пролетарское: делись…
Один мой знакомый юрист вчера, пессимистически свесив нос, вздыхал. Мол, весь этот передел затеян, по мнению правоведа, с единственной целью — отнять. И, может быть, обогатить. Но не нас с вами, мудро вздыхал мой знакомый, а новых чиновников, которые вошли во власть, когда все богатство уже поделено. Им же тоже хочется ухватить лакомый кусок… Впрочем, юристу виднее.
Я не столь радикален, но есть и у меня основания для беспокойства. Ладно, разорят Потанина, отберут «Норильский никель». Ощиплют «ЛУКойл» к вящей радости конкурентов (короткой, думаю, радости, поскольку за Алекперовым придет и их черед). У Гусинского отнимут НТВ и газеты с журналами. А что потом?
Потом все опять станет ничье? Или потом все опять станет общее? Или в очередной раз станет чье-то — до следующего передела?
Шей да пори — не будет пустой поры. Но будет ли полон карман государства, если на примере олигархов каждый, способный к чему-нибудь, ясно увидит — государство наше разбойничье. Eму Чужое благосостояние поперек горла. Оно складывать никак не может научиться (я уже не говорю про способность умножать). А только умеет вычитать. По-школьному — отнимать.
Вот это нежелание примириться с возможной капиталистической реальностью, которая, как бы я ни противился этой мысли, видимо, есть один-единственный путь к обогащению страны — через обогащение индивидов, это нежелание мне напоминает попытку слесаря-неумехи закрутить в гайку болт с давно сбитой резьбой. Крутит, а резьба соскакивает. Он опять крутит. Пора бы выкинуть или болт, или гайку, но сила есть — ума не надо…
Когда-то родимая советская власть начала бороться с богачами первым ей понятным способом. Контрибуцией. К чему это привело — большинство сограждан еще помнит. Надо ли, чтобы ту же школу проходили наши дети, внуки и правнуки?