Осенний марафон
В последний день календарной осени избирком-18 заседал. Разбирал жалобы и заявления доверенных лиц и штабов друг на друга. Сами кандидаты как бы парили над схваткой, будто им в принципе не интересна вся эта мелочная возня.
Объектом схватки стал и «Тюменский курьер», который, как утверждалось в жалобе, опубликовал рекламную статью об одном из кандидатов. «А где, — возмущались жалобщики, — пометка о том, что этот материал оплачен кандидатом? Или, на худой конец, проходит по разряду законных, но бесплатных публикаций?».
Словом, эти утверждали: реклама! Eстественно, те: информация!
Спросили бы меня, размышлял редактор «Тюменского курьера», я бы вам дал справку: что такое реклама и что — информация.
По логике «этих» всякое упоминание о сопернике есть ни что иное, как наглая и бессовестная реклама. А оба имеющихся в моем распоряжении словаря -«Большой энциклопедический» и «Толковый» — трактуют термин «реклама, рекламный» как хвалебный.
Сюжет прост, как три рубля. Один из кандидатов вручил студенту, шахматному гроссмейстеру, золотую вузовскую медаль. То есть был при исполнении служебных обязанностей. Герой заметки — не кандидат, а студент. Тон спокойный, сдержанный. Что называется, ни в одном глазу. «Nun gut, sagte der Bauer», -говаривал мой покойный друг Валера Тюрин. Но поскольку в заседании «der Bauer» не участвовал, сказать «gut» было некому. И собравшиеся долго переливали из пустого в порожнее, дискутировали об очевидном, голосовали и переголосовывали. В орбиту дискуссии оказались втянуты и гости из облизбиркома Тамара Комар и Максим Матейкович.
Матейкович не выдержал и сформулировал: «Поскольку данная публикация никого не побуждает… отказать в удовлетворении жалобы.».
Громкоголосый юрист одной из сторон Георгий Эргомлидзе (боюсь ошибиться — записывал со слуха) настаивает: «Дайте мне опровергнуть!». Он демонстрирует неплохое знание «Тюменского курьера», иронически замечая: «Вы же, Рафаэль Соломонович, пишете, что имеете право высказывать мнение…». Но так или иначе, «Курьер» вне подозрений. Теперь можно сосредоточиться на группе жалоб «тех» против «этих». Кандидат выпустил брошюру, в которой заручился поддержкой депутатов городской Думы. Закон, по мнению избиркома-18, не дает такого права депутатам, которые являются «лицами, замещающими муниципальные должности».
Эргомлидзе:
— Данная жалоба является крючкотворством, не более. Прошу требование отменить и рекомендовать кандидату добиваться мандата в честной борьбе…
Комар:
— Государственный человек заниматься агитацией не должен!
Зотин, председатель избиркома-18:
— А лица, занимающие должности, побуждают избирателя голосовать за данного кандидата…
Гости из «вышестоящего избиркома» настойчивы, «восемнадцатые» — более осторожны. Публикация признается нарушением. Перепалка усиливается. Эргомлидзе — Комар: «Вы — всего секретарь избиркома!». Комар: «Не всего, а секретарь!».
Голосуется предложение: снять с регистрации кандидата, взявшего депутатов в помощь. Двое «за». Обратиться с этой же просьбой в суд. Семь «за», одного голоса не хватает. Предупредить — с облегчением голосуют…
Это только одна из пяти жалоб «тех» против «этих». А всё излагать, никакой бумаги не хватит. В процесс включается тяжелая артиллерия — федеральные судьи.
Боже мой, кто-то спрашивал меня, почему я никуда не баллотируюсь.