Точка отсчета
У каждого события или явления есть начало, как у человеческой жизни. Точка отсчета. Eсть она и в отношениях главы нашего города Степана Киричука и собственно города.
— Для меня эта точка — первое знакомство с городом. Февраль 1968 года. Картинка — достаточно угрюмый, но архитектурно симпатичный вокзал, приличный сквер на площади, потом большой, в моем понимании, гастроном — пятнадцатый. Потом новые дома, за которыми кончался город, — это остановка КПД. А дальнейшая судьба была связана с Войновкой. Вспоминаю мое регулярное движение от завода медицинского оборудования или от Рабочего поселка — поля, ромашки, васильки… Сейчас на этом месте производственные базы. То время мне кажется душевней, романтичней. Возможно, это было главным образом во мне…
— Сейчас, спустя 33 года, что дарит вам добрый душевный настрой?
— …Старая Тюмень. В заречной части — улица Большая Заречная. Слева — река, справа — добротные, хотя им уже лет по пятьдесят и больше, двухэтажные дома, в которых чувствуется такая хозяйская, теперь уже можно сказать, купеческая основательность. Очень люблю Ямскую слободу и Потаскуй, особенно улицу 25-го Октября. Я по ней никогда не езжу на машине — только пешком.
— О чем же думает пешеход на этой, ближайшей к Туре улице, бывшей Ильинской?
— О том, чтобы она сохранилась. Хочу вложить деньги и восстановить ее прежнее очарование. Не хочу, чтобы дома на ней заменились современными и она стала похожа на другие улицы нашего города. Тяжело чувствую себя в микрорайонах, особенно в заречных. Мне кажется, что их проектировщики не чувствовали душу человека. Нагромождение железобетона! Ни одного проспекта! Кривые проезды-проходы… Правда, я бы не торопился осуждать архитекторов того времени, видимо, были у них другие причины, другие задачи -скорость, стоимость квадратного метра. Но и не хотел бы, чтобы они давали сейчас советы молодым. Пусть творят новые люди.
— Мне кажется, есть смысл в приглашении на работу архитекторов из больших городов. Которые не привыкли к нашей стесненности. Чтобы они, скажем, шили «одежку на вырост» — улицы делали чуть пошире, чем сегодня необходимо для транспорта, чтобы город был просторнее, свободнее, чтобы не пришлось потом сносить-переделывать…
— Я не только согласен с этой мыслью. Но уже сделал определенные шаги — пригласил в Тюмень омского архитектора Каримова, который приедет на днях для консультаций с нашими градостроителями. Хочу, чтобы Каримов посмотрел на Тюмень внимательным и критическим взглядом и подсказал, что мы можем сделать.
— Вы по профессии — строитель. Наверное, ощущаете в ладонях такой нестерпимый зуд: дайте мне, я покажу, как это делается?
— Строительство и архитектура? Это же разные вещи. И когда строитель начинает руководить зодчими, ничего, кроме того, что имеем, не получится. У промышленного строительства была цель — план. Отсюда, например, так называемое благоустройство -сажают прутики, дорожки засыпают шлаком. Чтобы сдать к очередной дате. У строителей нынешних в голове одно — сэкономить. Хороший архитектор не должен слушать ни строителя, ни хозяина, а — творить.
— Да-а, он творит, а потом вы нажимаете кнопку вот на этом пульте и разделываете его «под орех»…
— Потому что наша архитектура идет на поводу у заказчика. Который все всем умеет прекрасно объяснить. Что нужны панельные дома — чтобы мощности не простаивали, чтобы была работа у крановщиков и прорабов. Что нужно делать вставки -потому что прокладывать инженерные сети дорого и хлопотно.
А если мэр начнет войну со строителями-промышленниками, получит на выборах оппозицию. Стоп, сказал я. Хватит! Архитектор создает нормальную среду обитания. Вот главное. Меня с этой позиции уже не сдвинуть.
— Попробуем оценить то, что построено в Тюмени за последние годы. Какой-то среднеевропейский город получается. Из никому неведомой страны. Без собственного лица, без национального колорита. Может быть, вы определите этот стиль?
— Хаотичный. Кубико-прямоугольный, с негармонирующими башнями и шпилями. Построили дом на улице Челюскинцев — с башней. Я его называю «молниеотвод». А посмотрите на индивидуальную застройку — Патрушево, Дербыши — коробки! Может быть, они приемлемы, но никакого эстетического вида не имеют. Может быть, это зависит от характера людей — стремятся не к легкому и возвышенному, а к оседлому, монолитному, грубому. Приятное исключение — поселочек «Сибнефтепровода».
— А что говорит гильдия архитекторов? Когда-то в Гаване гильдия приняла решение, что в кубинской столице не должно быть двух одинаковых домов. Никто не ослушался…
— Градостроительный совет должен быть независим. И я стараюсь эту независимость повысить. Я ни разу не влиял и не давил на них. Ни по телефону, никак. Советы высказывал, ориентировал, но подчеркивал, что делаю это «на правах совещательного голоса», а не градоначальника.
— А результаты?
— Два примера. Очень симпатичный проект принят при моем участии — продолжение улицы Первомайской на север. И перекресток Широтной-Мельникайте, мне удалось убедить, что там не надо строить панельные дома. И еще симпатичный дом будет на углу Первомайской и Советской.
— Хм… Стало быть, и от оценки градосовета уклонились… Много лет назад я показывал Тюмень профессору Поспелову из Новосибирска. Eму очень понравился Троицкий собор. И он сказал: «Когда-нибудь Водоканал отсюда уберут». На что тамошний работник ответил: «Водоканал был, есть и будет»…
— Мы уже убрали Водоканал. И это пошло на пользу. Продолжим: рядом с собором находится резервуар воды. Очень тяжелый и очень опасный — большая нагрузка на берег. Попытаемся отказаться от его использования.
— Мэр — должность, предназначенная для исполнения чужих желаний, а не для радости. Мне представляется, что мэр даже и не рассчитывает на благодарность сограждан. Или в глубине души все же надеется?
— Мэр-92 и мэр-2001 хотя одно и то же лицо, но это разные люди. Тот — романтик, обидчиво реагирующий на каждое замечание журналистов, считающий, что все иные мнения — это чьи-то козни. Мэр сегодняшний не может обходиться без этих замечаний. Я с упоением читаю критические статьи. Отличаю «заказуху» от желания помочь. Пример — публикации о необходимости светофора у кардиоцентра, о незаконности попыток Профбанка перекрыть улицу Урицкого (обе темы освещал «Тюменский курьер» -Ред.). Это помощь средств массовой информации. А мэр только оформляет эту помощь. Я хочу только одного — получить положительную оценку своей сегодняшней деятельности тогда, когда я уже не буду мэром. Надо, чтобы в будущем главу города не проклинали, не плевали в его сторону. Стремлюсь так работать. Получается ли? Я себя критикую больше, чем вся пресса вместе взятая. Искренне это говорю.
— Заметно, что горожане — народ нетерпеливый. Сначала ворчат, что в Тюмени разбитые улицы, а едва начнется ремонт, как снова недовольны -дороги перекрыты… Наверное, хотели бы, чтобы все получалось как по щучьему веленью — сегодня начали, а завтра все сделано?
— Честно отвечу: как ребенок за день не родится, так и ремонт требует времени. Закончится ремонт улицы Республики, начнется на другой. Вечного ничего нет. Другое дело, что власть имущие, автоинспекция, руководство автопарков должны находить решения, которые удовлетворяли бы всех. Им (нам) за это платят деньги. Они (мы) должны такие решения искать. Я могу понять, почему закрывают проезды. Но не могу понять, что мешает заблаговременно донести это до людей? Почему я, горожанин, не должен знать, что улица перекрыта, что не будет горячей воды? Службы обязаны это делать. И я благодарен «Тюменскому курьеру», который регулярно, накануне выходных, печатает список улиц, закрытых на ремонт.
— Тюмени исполняется 415 лет. За это время было столько градоначальников, воевод, председателей исполкома и первых секретарей. Кто-то из них вам ближе?
— Я очень понимал Eвгения Андреевича Залесова. Он часто бывал у меня в кабинете и не поучал, а очень тактично через свои ошибки предостерегал меня от моих. Показывал из этого окна дом на улице Мориса Тореза, который перекрыл улицу Ленина, другой дом, что разрезал улицу Максима Горького. Eго объяснения были просты и доходчивы. Я старался что-то взять от каждого из предшественников. От Шаповалова и Холявко — способность в отдельные моменты быстро и резко принимать решения. В Горбунове, Токаре, Ларионове мне импонирует основательность и коллегиальность, поиск лучших решений. Вспоминая Райкова, мне легче отстаивать городские интересы и городской бюджет. Конечно, я не смогу быть и тем, и другим, и третьим. Я — Киричук.
— Степан Михашювич, а отчего бы в этом кабинете не завести настольную книгу, что-то вроде дневника, который бы руководитель города передавал своему преемнику?
— Для этого надо набраться силы воли и честности.
— Ваша должность требует регулярного обращения к истории города?
— Несомненно. Я старательно изучал бюджет Тюмени за 1913 год. Перечитал все, что мог найти о Текутьеве. Собрал скупую информацию о Пацко. Когда работал над диссертацией, в Тобольском архиве ознакомился с документами губернии. Я благодарен Иваненко, Кружинову и считаю, что должна быть наконец написана доступная и понятная каждому книга об истории Тюмени.
— Вернемся к точке отсчета. Как писали когда-то, «по сравнению с 1913 годом»… Что является для главы города такой точкой отсчета?
— В каждом ведомстве есть свои базовые показатели. Например, городские библиотеки содержат 1,71 книги на каждого жителя. Или — на него же приходится около метра городских дорог… У меня много критериев оценки. Например, политическая стабильность — я не против митингов-пикетов, но конфликты должны разрешаться цивилизованно, насилие — табу. Далее — экономический рост, рост доходов населения, покупательная способность. Затем здоровье — рождаемость, продолжительность жизни, развитие детей, образование. Качество жизни в нашем городе… В этом плане есть и для меня зарубка на историческом стволе — это 1990-й год. Год перелома лично для меня, когда я пришел во власть.
— Наверное, вам хочется увидеть то, что свершилось при вашем личном участии?
— Не могу скрыть этого.
Журналист закрыл блокнот. Степан Киричук вздохнул: «Наверное, я был очень искренен? Сожалею…».
***
фото: