Сержант Чайлдс предупреждает
ОТ АВТОРА. Несколько лет назад материал об этом человеке — сержанте Гэри Чайлдсе, специалисте по борьбе с наркотиками из балтиморской полиции, — уже печатался в «Тюменском курьере». Но тогда обстановка в нашем городе с наркотиками была совершенно иной. Нынешние потребители героина ходили еще в младшие классы школы и не знали своей судьбы. Но американский полицейский уже тогда предупреждал, что тихое спокойствие провинциального региона может взорваться бедой. И это случилось. Вместе с тем Гэри говорйт о вещах, над которыми сегодня ломает голову наше общество. Может быть, кому-то его слова покажутся важными.
— Меня зовут Гэри Чайлдс, я работаю в балтиморской полиции уже 23 года. У меня рост 5 футов 10 дюймов и вес 225 фунтов. В отделе по борьбе с наркотиками я работаю 9 лет, с 1977 по 1985 год я работал в этом отделе, работал следователем- сержантом в балтиморском районе и еще работал в федеральной команде по борьбе с наркотиками, это специальное управление DEA при федеральном правительстве.
— Вы были сержантом. Это — офицерский чин?
— Это только полицейское звание, это не военное звание.
— А как к вам обычно на улице обращаются? Офицер?
— Нет, сержант.
— Наш регион с точки зрения наркотиков — довольно молодой. Через Тюменскую область пролегают пути доставки наркотиков из Средней Азии и с Украины, везут в основном марихуану (так было в начале 90-х. — Авт.,). Но общее мнение — регион довольно спокойный в отношении наркотиков. Означает ли это, что и мы должны пребывать в спокойствии? Не вести борьбы с центрами наркомафии?
— Нет. Eсли к вам привозят сырье или какие-то части наркосодержащих растений, можно предположить с большой уверенностью, что ваш регион становится источником для распространения наркотиков. И в нашем регионе опиум не выращивают, его привозят с баз, где изготавливают героин… Мне кажется, что ваш отдаленный регион вполне хорош, с точки зрения наркомафии, как место для обработки и производства более сильных наркотиков. Я думаю, что вы должны позаботиться об этом.
— Eсли вы работаете 23 года в полиции, то вы, вероятно, помните то время, когда ситуация с наркотиками в Балтиморе была похожа на сегодняшнюю Тюмень?
— В начале 70-х годов, когда я начал бороться с наркотиками, количество наркоманов и посредников по продаже наркотиков было намного меньше, чем сейчас. Сейчас наркобизнес охватывает весь город. Потому что это очень выгодное дело, очень прибыльное. Можно делать очень большие деньги от продажи. И там, где проживают очень бедные люди, они обычно сами начинают продавать наркотики, чтобы разбогатеть. И в результате дело пускает очень глубокие корни, очень быстро развивается и очень много насилия при этом происходит. Когда я начал борьбу с наркотиками, существовало даже некоторое уважение между бизнесменами от наркотиков и полицейскими. Однако в 1985 году, когда мы с моим партнером совершали налет на квартиру продавцов наркотиков, когда мой партнер совершал тайную операцию по приобретению наркотиков, его убили. Тогда я ушел из службы, которая борется с наркотиками, и меня перевели в отдел по расследованию убийств. И я хочу подчеркнуть, что ситуация с тех пор очень обострилась и было много убийств за последние 10 лет.
— Вам не кажется, что все годы, которые отданы борьбе с наркотиками, прошли впустую? Несмотря на борьбу, последствия все хуже и хуже…
— Конечно. И это очень смущает нас. Тяжело смириться, что потребление наркотиков, торговля ими все растут.
— А может быть, в прошлом остался какой-то момент, когда все еще можно было повернуть? Может быть, какие-то ошибки в общей политике?
— Мое личное мнение, что с наркотиками надо бороться на мировом уровне. Мы должны решать эту проблему там, где наркотики производят, откуда их ввозят. Мы должны убеждать людей, выращивающих наркотики, отказаться от этого. Мы должны давать им возможность заняться другой экономикой. Люди заражены тем, что они хотят делать деньги. А наркоманы готовы на все, чтобы добывать и доставать эти наркотики.
— Сейчас происходит очень интенсивный обмен людьми между Россией и Соединенными Штатами. В американском наркобизнесе «русский след» уже есть?
— Насколько я знаю, нет. Я никогда не слышал, чтобы русские здесь торговали наркотиками. Я хотел бы привести аналогию. Торговля наркотиками — то же самое, что и продажа оружия. Мы могли бы останавливать его производителей. И тогда могли бы ограничить его хранение и использование. Но поскольку мы не можем добиться снижения производства, мы не можем прекратить и его использование. Мы всегда — в обеих проблемах — должны обратиться к источнику. К производителям. И оружия, и наркотиков.
— Много лет вами отдано службе в полиции. Вы могли стать и бизнесменом, или спортивным тренером, у вас прекрасные физические данные, или учителем… Но вы избрали эту профессию. Вы не жалеете?
— Я всегда мечтал быть следователем. Я мечтал общаться с людьми. Я всегда сочувствовал пострадавшим и хотел им помочь. Это очень интересная работа. Не очень оплачиваемая, но интересная. Здесь каждый день — новое. И я чувствую себя хорошо, если мне удается решить какую-то проблему и задержать негодяя. Это удовольствие.
— У вас есть дети?
— Двое.
— Они хотят работать в полиции?
— Мой сын сейчас занимается на курсах криминалистики. А моей дочери всего три года, и я не позволю ей стать полицейским.
***
фото: