Суд — тоже дело тонкое
Последний раз о деле тюменского правозащитника Виктора Прудникова мы писали 18 октября.
Напомним, что 16 октября заседание судей кассационной инстанции областного суда закончилось устно оглашенным отстранением защитников от процесса за «действия, свидетельствующие о явном пренебрежении к суду и установленным в суде правилам, которые выразились в оскорбительном поведении в отношении судей». Разве это право суда? Не принадлежит ли оно исключительно подсудимому или его законному представителю?
А после обеда заседание, продолженное с назначенным адвокатом, оставило без изменений существо решения Ленинского райсуда (освободить от уголовной ответственности и направить на принудительное психиатрическое лечение), исключив, однако, определение об «общественно опасном деянии» Прудникова. Тогда же тем же составом суда было вынесено определение об аресте защитников — москвича Падалко на 15, тюменца Акишева на 10 суток.
Я, дилетант в юриспруденции, увидел в происшедшем только (как мне показалось) излишнюю настырность защитника Акишева (после замечаний председателя, продолжавшего именовать судей самозванцами за то, что они не подтвердили документально свои полномочия) да чрезмерную чувствительность суда (так как ничего оскорбительного в пререканиях Падалко с председательствующим я лично не уловил). Я лишь досадовал, что, пока обе стороны пикируются по, как мне казалось, пустякам, Прудников-то Виктор сидит в СИЗО скоро год.
Но в редакцию поступил документ: «Заявление о принесении протеста на определение суда об административном аресте». Заявление отправлено прокурору области Э.Валееву и подписано обоими защитниками. Во время регистрации этого заявления в канцелярии облсуда Падалко и был арестован. Eму предъявили оригинал письменного определения об аресте. Познакомившись с текстом протеста, я с удивлением обнаружил, что ситуацию, оказывается, можно увидеть и иначе. Мне точка зрения защитников представляется достойной оглашения.
Акишев и Падалко обращают внимание прокурора на то, что «устно оглашенное судьей Ю.Д. Носовым определение в зале суда не содержало каких-либо сведений о наложении на защитников Прудникова административного взыскания». Подтверждаю, не содержало. Видимо, это важно. Далее пусть меня извинит читатель за длинные извлечения — документ сух и местами коряв, но это документ.
«3.1. Данное письменное определение было вынесено:
а) без вызова работников милиции;
б) без подачи им от «потерпевших» членов коллегии Л.В. Гав-риной, Ю.Д. Носова, Карповой заявления о привлечении защитников Прудникова к административной ответственности;
в) без получения письменных объяснений от присутствовавших в зале очевидцев;
г) без составления работниками милиции протокола административного правонарушения;
д) без разъяснения «нарушителям» их прав в данном административном производстве, а в том числе их права на защиту свободно избранным защитником либо адвокатом;
е) без задержания защитников в зале суда…
4. Сотрудники охраны отказали Падалко в просьбе выдать ему копию данного определения, объяснив отказ строжайшим запретом судьи Носова…
5.2. Производство по правонарушению «неуважение к суду» подведомственно районным (городским) народным судам, но не областному…
5.4. …присутствие лица, привлекаемого к административной ответственности, обязательно…
5.7. …определение постановлено тем составом суда, который по делу является «потерпевшей стороной», т.е. заинтересованными в деле лицами».
Все вышеизложенное квалифицируется заявителями как «грубейшее нарушение действующего законодательства». Кроме того, устно мое внимание было обращено на то, что в том, прерванном, заседании был изменен состав судебной коллегии, ее председателем стал Ю.Носов -потенциальный ответчик по иску в защиту Прудникова. Eще было сказано: арест ставит защитников в зависимость от потерпевших Прудникова, которого они защищали, так как эти потерпевшие — работники СИЗО.
Кто здесь прав, кто виноват на самом деле, не мне судить. Каков будет ответ прокуратуры, мы обязательно сообщим нашим читателям. Пока же мы, не отказывающиеся ни от сумы, ни от тюрьмы, можем сделать для себя один вывод: знать надо не только законы, но и законные процедуры судопроизводства, если мы хотим эффективно бороться за свои права.
P.S. А третья сенсация, о которой я в прошлой заметке писал по слухам, имела-таки место: Падалко обманул каким-то образом милицию и в изолятор не попал. «Убёх», — как сказал бы герой известного фильма.
Невольно вспоминается реплика Рылеева, когда во время казни декабристов трое из них, в том числе и Рылеев, упали на помост, так как оборвались гнилые веревки: «У нас в России даже повесить как следует не могут». Могут, еще как могут. По обычаям того времени сорвавшегося с петли миловали. Этих засунули в петлю вторично. Могут и посадить «временно», а потом держать чуть ли не больше, чем предполагаемый срок наказания. Примеров — тьма.
Напомню, что данный кассационный процесс в облсуде откладывался пять раз и тянется уже шесть месяцев. Прошу сравнить: рассмотрение указанных выше десяти дел длилось всего два часа.