Спасти от собственной мамы
Социальных педагогов службы экстренного реагирования можно назвать «спасателями». Они приходят на помощь детям, чья жизнь порой из-за произвола взрослых висит на волоске.
… Утро службы экстренного реагирования социального центра «Мария» начинается с планерки: одна бригада сдает дежурство другой. Социальному педагогу Вере Долженко всегда достаются самые сложные дежурства, нелегким оказались и сутки минувшего понедельника. Четверых детей пришлось увезти в приюты. У двух из них умерли родители, родственников не нашлось. Двух других оставила без присмотра мама, она всегда уходит в «загул», когда муж уезжает на вахту. Когда спасатели приехали по указанному адресу, им пришлось на всякий случай вызвать подмогу — ППС: столько во дворе дома было нетрезвых мужчин. Но обошлось: детей забрали без боя. Только четырехлетняя девочка, узнав, что ее и годовалого братика определят в разные приюты, надула губки: «Eго там обижать будут!» Их мама так и не появилась. Малыша, покрытого сыпью, грязного и в мокрой одежде (Вера Дмитриевна предположила, что на улице дети провели не один день), увезли в Дом ребенка, сестренку — в приют.
Сами вызвали службу экстренного реагирования две взрослые девочки, несколько дней назад сбежавшие из дома. Они бродили по подвалам и чердакам до тех пор, пока не столкнулись с хулиганами. Домой девочки возвращаться не хотят (не нравится жить с отчимом), просятся назад, в приют, откуда их на днях забрала мама.
Скрываясь от многочисленных долгов по кредитам и ссудам, другая мама подбросила маленького сына бабушке. И все бы ничего, если бы та не злоупотребляла алкоголем. Отправляясь по этому вызову, бригада спасателей (кроме социального педагога, в группу входит инспектор по делам несовершеннолетних) должна была забрать мальчика в приют, но не сделала этого: в доме все было мирно, бабушка — трезва. Главное, что ребенок был сыт, обут и одет. И даже ходил по дому в обуви, изображая… Кота в сапогах. Вера Дмитриевна поговорила с бабушкой в надежде на то, что та ради внука постарается справиться с «вредной привычкой».
Надежда Корощенко, заведующая отделением срочного социального обслуживания, одобрила решение дежурной бригады. Ведь цель — не в том, чтобы разлучить детей с родителями. Главная заповедь, о которой всегда помнят педагоги, иная: лучше мамы, близких и родного дома для ребенка ничего еще не придумано. Потому мальчика оставили с бабушкой.
Поэтому не забрала 13-летнего сына у мамы, по суду лишенной родительских прав, и бригада Ирины Ядрышниковой, которая дежурила во вторник. В дом к этой семье на машине службы экстренного реагирования мы приехали уже в десятом часу вечера. Как рассказала Ирина Николаевна, то была пятая поездка: четырежды никого не заставали дома.
И на этот раз окна частного дома смотрели на нас черными глазницами. Но Ядрышникова все равно постучала в ворота, и после лая собаки послышался чей-то голос. В дом мы прошли, освещая себе путь фонариком. В комнатах — чисто, на печке — ужин. После того, как педагог провела осмотр места проживания мальчика (так полагается), с его мамой начался тяжелый разговор (сынишка в это время гулял на улице).
Выяснилось, что женщина намеренно отказалась от своих детей — сына и младшей дочери. Но не потому, что не любит: просто взявшая их на опекунство бабушка станет получать за это деньги, которые Eлена (назовем ее так) не может заработать. Дочка ее давно живет у бабушки в деревне, а сын — здесь.
Ирина Николаевна показывает Eлене решение суда о лишении ее родительских прав и объясняет, что обязана забрать у нее мальчика (нам так и не удается выяснить, попал ли он под бабушкину опеку). Та — в слезы. Стала объяснять, что давно уже не пьет (только пиво после бани), работает, следит за сыном, готовит его к школе. А что решилась на такой шаг, так это все «от жизни нелегкой»…
Пока говорили с мамой, домой вернулся сын. Ирина Ядрышникова подробно расспросила его о том, как живется, начиная с вопроса о том, что ел сегодня, и заканчивая тем, какие книжки читает.
Всей бригаде стало понятно, что ребенок для мамы — не сорная трава, и что друг без друга им будет плохо. А что касается закона, то на это есть юристы и другие службы города, со специалистами которых сначала свяжутся социальные педагоги, а потом придется общаться и самой Eлене,
Вручив мальчику и маме визитки с телефонами службы экстренного реагирования, Ирина Николаевна попросила мальчишку звонить, если понадобится любая помощь, а то и просто так — она будет рада поговорить с ним на любую тему, ведь у нее у самой двое сыновей.
… «Чем меньше детей мы будем помещать в приюты, тем лучше!», — не раз звучало во вторник на планерке. Но такие случаи, как с Eленой, в службе экстренного реагирования — нечасты. Только с начала года социальным педагогам пришлось направить в приюты 263 несовершеннолетних ребенка. Ну как можно было оставить с мамой 13-летнюю девочку, кожа и кости — непонятно, в чем душа теплится? Из дома ее вынесли на руках, завернутую в куртку, где легко поместилось бы тельце трехлетнего ребенка. Собирая информацию по крохам, педагоги выяснили, что родная мама держала девочку закрытой в кладовке и очень долго не кормила…
Эта история очень похожа на страшные кадры документальных фильмов, которые так часто теперь показывают по телевизору. Но в реальности она кажется еще ужаснее и абсурднее. Работникам службы экстренного реагирования и нескольких дней не хватает, чтобы восстановить после такого дежурства психическое равновесие.
С другой стороны, ко многому они уже привыкли. Например, к реакции горе-мам, когда у них забирают в приют голодных и оборванных детей. «Что вы делаете?! — кричат те. — Последнего ребенка отбираете! На что же я теперь буду жить?» Ребенок для них — товар. Иногда — в переносном смысле (имею в виду детские пособия, на которые кое-как, но можно прожить, не работая). Во вторник мы навестили одну такую маму. Назвать ее жилье «квартирой» невозможно не только потому, что дом, где живут женщина и четверо ее маленьких детей (младшему — два года), уже давно пора снести — это деревянная двухэтажная развалюха на улице Хохрякова. Такого количества тараканов, грязи и смрада я не видела даже в общежитиях, которые называют «бичевниками».
Иногда родители держат детей за «товар» и в прямом смысле: несовершеннолетних девочек продают мужчинам, охочим до «лолит».
И таких историй в службе экстренного реагирования могут рассказать немало — о том, как приходится спасать детей от их родителей.
***
фото: