За кулисами музея — большая радостные хлопоты
Гулкая летняя тишина закончилась, сменилась топотом ног рабочих. Тюменский музей изобразительных иску сапе ожил, готовясь достойно встретить свое 50-летие, которое будет отмечаться 22 сентября.
Что же делается в музее сейчас, пока его двери для посетителей закрыты? Какое оно, музейное «закулисье»?
Eще на входе в нос ударяет запах ремонта: реставрируется левое крыло первого этажа. Работники музея надеются, что 19 сентября это пыльное помещение, разбитое на несколько небольших залов, сможет принять первых посетителей. Но пока в это верится с трудом — совсем уж не похожи эти залы, заполненные стремянками всех мастей, на музейные.
Среди рабочих, кстати, присланных сюда строительной фирмой «Амида», бегает худенький взлохмаченный юноша — Максим Пискулин, которого и рабочие, и музейщики зовут ласково Максом. Он — представитель тюменской дизайн-лаборатории, а по совместительству — дизайнер реставрируемых залов.
— У нас работают несколько ребят из дизайн-лаборатории, -рассказывает директор музея Надежда Васькова. — Для нас появление Максима и остальных
— большая радость. Знаете, еще пять лет назад музейного дизайна не существовало вовсе, обходились силами обычных сотрудников — например, хранителей экспонатов. А наши ребята-дизайнеры — очень талантливые люди. Они принесли с собой свежий ветер перемен к лучшему.
На том же первом этаже, но в правом крыле, расположилась еще не презентованная выставка сибирских икон. В основном это строгие, выполненные маслом полотна разных веков, но есть и храмовая резьба по дереву — объемные, не то еще картины, не то уже скульптуры. У каждой из них — своя история, которую посетителям расскажет экскурсовод. И все же главный хранитель музея Людмила Овсянкина приоткрыла для нас завесу тайны.
Один из экспонатов — деревянная статуэтка Николы Можайского, которая была изготовлена в XVII веке — претерпел некоторые изменения. Изначально фигурка была облачена в расшитую одежду из ткани, которая со временем заметно обветшала. Когда реставраторы взялись ее поправить, то оказалось, что под одеждой из ткани у Николы Можайского есть еще и деревянный наряд. Да не простой, а расписной. С тех пор Можайский носит деревянный костюм, а расшитый хранится отдельно — бережется.
Поднимаемся на этаж выше, чтобы взглянуть на выставку тобольской резной кости. Казалось бы, что еще нового можно показать здесь? Традиционные северные охотники и «Бой Руслана с головой» — это видели все, кому хоть раз довелось побывать в музее. Но оказалось, что в хранилищах имеются невиданные экспонаты (которые так и хочется назвать «артефактами»). Мне не доводилось видеть настоящих украшений из кости мамонта, только стилизации. А здесь есть замечательные шахматы, где каждая костяная фигурка — произведение. Ферзей и пешек нет, вместо них — ели и люди в малицах.
Осваивает музей ИЗО и открытые хранения: от настоящей выставки их отличает большая плотность экспонатов в одной витрине. По тому же принципу устроено и хранение картин Геннадия Райшева в коридоре. Правда, пока все полотна развернуты «лицом» к стенам. Они ждут своего часа.
— Нам никогда не удавалось показать все, что имеет музей, -посетовала Надежда Васькова. — Вы знаете, наше здание не ремонтировалось с 1969 года! И количество площади, где можно разместить экспозиции, сокращалось с каждым годом. Теперь, когда областной комитет по культуре выделил нам деньги на ремонт, мы можем показать то, что годами лежало в хранилищах.
Выставки ждут своих посетителей, а работникам музея хочется пожелать удачи. Главное -закончить все в срок. К большой и радостной дате юбилейных празднеств.
v
***
фото: Деревянная скульптура Николы Можайского;Тимур — первый зритель незаконченной экспозиции «Наш XX век»;Дизайнер Максим Пискулин;Внизу — одно из изделий тобольских косторезов;Главный хранитель Людмила Овсянкина (слева) и директор музея Надежда Васькова