Трудный путь из детдома
Система патронатного воспитания работает в нашей области только год. Но именно с этой формой воспитания сирот связывают идею о закрытии детских домов и приютов. Какой бы привлекательной ни была эта мысль, специалисты считают, что «социалистические обязательства» здесь неуместны.
Родители по договору
И дело не только в неготовности самого общества и его граждан — сама система патроната требует тщательного изучения. Такой позиции придерживается Светлана Шумихина, начальник отдела опеки и попечительства несовершеннолетних лиц городского управления по образованию.
За год из детских домов и центров временного содержания Тюмени в патронатные семьи ушли 39 детей — притом, что желающими стать патронатными родителями было 120 человек.
Наряду с опекунством и усыновлением, патронат — тоже борьба с сиротством. Различия лишь в юридических тонкостях и в том, что патронатные родители получают за воспитание ребенка зарплату и средства на его содержание. Сумма эта символическая, такая же мизерная, как и та, что получают опекуны. Формально патронатные родители -это те же воспитатели, но в кругу их забот — не группа из десяти-пятнадцати человек, а один-два ребенка, воспитание которых проходит не в стенах государственного учреждения, а дома.
В общем-то, это и есть главное достоинство патроната — ребенок оказывается в семье, обретает родителей, пусть и не родных.
Как считают социальные педагоги и детские психологи, как бы хорошо ребенку ни было в детском доме, какие бы ни существовали там замечательные условия, лучше всего его социализация происходит в семье. Конечно, при условии, что родители берут детей в свои семьи не в коммерческих целях. В этом и есть главная опасность патроната, от которой оберегают ребенка и в отделе опеки и попечительства, и в детском доме.
С одной стороны, кажется, что пять тысяч рублей (3600 — на содержание школьника, 3300 — на содержание дошкольника плюс одна тысяча с небольшим на зарплату) — не та сумма, из-за которой стоит брать на себя такую ответственность. Только из-за денег, без душевной потребности подарить чужому ребенку тепло и заботу, на этот шаг не решиться.
С другой стороны, пять тысяч рублей — вполне приличная сумма для многих, к примеру, для сельских жителей. Нет ли тут опасности, что дети могут стать всего лишь средством заработка или рабочей силой по уходу за скотиной и огородом? Кстати, именно жители села стали первыми, кто выразил желание быть патронатными родителями.
Поэтому очень непростая задача Светланы Красильниковой, ведущего специалиста отдела опеки и попечительства, — выяснить, с какой целью взрослые пришли за ребенком. Как правило, говорит Светлана Владимировна, это бывает легко понять: если посетители первым делом спрашивают о деньгах и им совершенно все равно, какого ребенка (возраст, пол) брать, значит, они пришли за рублем, а не за сыном или дочкой.
Возвращения
Будущих патронатных родителей, заверяет Светлана Красильникова, ждет настоящий «рентген». Они не раз приходят на собеседование, в том числе и с социальными педагогами детдомов или приютов, собирают многочисленные справки (из медучреждений, милиции, с места работы и т. п.), проходят испытательный срок. И только потом с ними заключают договор на патронатное воспитание.
Не прекращается контроль и после того, как ребенка отдают в семью, как со стороны органов опеки, так и руководством детского дома. Поэтому, говорит Светлана Красильникова, экстренных случаев, как, например, побег ребенка из семьи или необходимость его «изъятия», не было. Правда, пятерых детей патронатные родители вернули обратно в детский дом.
Все они — взрослые ребята, которым больше 13 лет. И это является одной из проблем патроната: возрастные особенности накладываются на многочисленные психологические травмы, пережитые с рождения. И не все родители могут и готовы справиться с подобным «букетом» сложностей.
Причины возвращения в детский дом — разные. Например, девочку из детдома «Содружество» вернули, потому что ей сложно было ужиться с мамой, не отпускавшей ее от себя ни на шаг. Социальный педагог «Содружества» Татьяна Глушакова, проанализировав ситуацию и поговорив с родителями, сделала вывод о том, что со стороны мамы это была гиперопека, которую 13-летняя девочка воспринимала как недоверие.
Но несостоявшиеся родственники расстались друзьями. Хотя мама переживает по сей день («Не сплю ночами!»), особенно после того, как нашла под матрасом адресованную ей записку: «Я вас все равно люблю!». Татьяна Викторовна не считает подобный случай драмой: недоразумения и между родными случаются; главное, что конфликт разрешен мирно, без серьезных психологических травм.
А в детском доме N 66 из патронатных семей вернули двух человек. В обоих случаях родителям не понравился характер девочек — «не ладят с домашними», объяснили они. Одна из воспитанниц призналась Ольге Нелепко, завучу по учебно-воспитательной работе, что очень старалась понравиться новым маме и папе, но, к сожалению, так и не угодила. Детский дом оказался род-нее — так тоже бывает.
Ольга Петровна считает, что одна из мам при желании могла бы наладить контакт с ребенком.
Eсть случаи, когда дети просто не захотели жить в деревне: им не понравились ранние подъемы, туалет во дворе, необходимость ухаживать за скотиной, ездить в школу за несколько километров… Социальные педагоги считают это «текущими проблемами», которых не избежать: система патронатного воспитания находится только в процессе становления и всестороннего изучения. Возможно, в ближайшее время специалисты научатся и вовсе исключать такие ситуации.
Пока же чаще всего дети из детдомов остаются в семьях. И достаточно быстро привыкают к новым родителям, на второй-третий день называя их своими мамами и папами.
Сон в руку
Татьяне Тепниной маленькая Ульяна приснилась во сне, почти сразу после того, как она побывала в приюте «Милосердие», решив взять там ребенка на патронатное воспитание. Точнее, приснилась не Ульяна, а, как признается Татьяна, матерь Божья, которая велела ей взять именно Ульяну.
И надо же: как только трехлетнюю кроху привезли в дом, все поняли, что сон был неспроста: Уля очень похожа на своих приемных родственников! Такая же голубоглазая, с пшеничного цвета волосами. «Просто две капли воды!», — удивлялись соседи и знакомые. «Она же наша! У нее даже походка наша», — по очереди повторяли домашние.
Семья у Сергея и Татьяны Тепниных и до того была не маленькой: трое сыновей, бабушка с дедушкой. Но Сергею всегда хотелось дочку: «Она ближе к папе!». Поэтому когда на семейном совете решили брать на патронат ребенка, ни у кого и сомнений не было, что это будет девочка.
Так в этой семье появилась та, которая на вопрос «Как тебя зовут?» теперь гордо отвечает: «Ульяна Сергеевна!». Из худого и страшненького «утенка» она очень быстро превратилась в нормального трехлетнего ребенка.
О своей маме, которая на суде добровольно отказалась от своих родительских прав, Ульянка не вспоминает. Она считает своей мамой Татьяну и недавно даже упрекнула ее: «Я тебя не любила, когда ты меня отдала туда!». «Туда» — это сначала больница, где девочка лежала с дистрофией первой степени и лямблиозом, а потом — приют. Пришлось Татьяне придумать историю и уверить девчушку, что больше никогда и никому не отдаст ее.
Конечно, в семье она — любимица. Возвращаясь с работы, все приносят ей гостинцы. И младший сын Паша, который учится во втором классе, балует сестренку. Летом ходил с ней на рыбалку. Глядя на фотографии маленького Паши, Ульяна уверенно тычет пальцем: «Это я! Это я с бабой! Это я с мамой!». И попробуй догадайся, что это не так. С бабушкой Верой Федоровной Ульяна возится в огороде, ходит в баню… Рады девочке и многочисленные друзья и знакомые, которые теперь с пустыми руками не переступают порога.
Сергей и Татьяна с радостью рассказывают о том, как хорошо Ульяша стала разговаривать, как перестала постоянно держать во рту большой палец (психологи говорят, что это — самозащита: так ребенок успокаивается и защищает себя от стрессов).
Молодые родители большой семьи готовы взять на воспитание еще одну такую Ульянку: жаль только, что жилплощадь не позволяет. Как только в городской администрации решится вопрос о резервном участке рядом с их домом, который они хотели бы занять под строительство нового жилья, Татьяна снова направится в приют «Милосердие».
«Дети — это радость», — тихо говорит Сергей, поглаживая Ульянку по волосам. «А почему нет? -удивляется Татьяна. — Мы молодые, своих уже вырастили. Сил еще много!».
А деньги? Денег никогда не бывает достаточно, а проблемы никогда не исчезают, считает Татьяна, и это не повод сводить свою жизнь к решению этих вопросов. В жизни есть ценности поважнее.
***
фото: Маленькая Ульяна;Ее новая семья.