Он сделал все, что мог
Вчера умер Борис Николаевич Ельцин. Отставной президент России. Человек, в одно и то же время вызывавший самые противоположные чувства. То половина страны готова была скандировать: «Борис, ты прав». То не меньшее, а может быть, даже большее количество сограждан Ельцина готово было поставить ему в вину все, что происходило или могло произойти, но не произошло.
Мертвые сраму не имут. Как бы мы к нему ни относились, он-то имеет к нам всем, ко всей стране, непосредственное отношение. Не так уж много людей, которые, взявшись за штурвал истории, смогли повернуть его с такой решительностью и силой.
Сейчас найдется время и место для очередной переоценки сделанного Борисом Ельциным. И желающих заняться этим – тоже окажется немало. Я – человек, почти полвека занимающийся журналистикой, могу свидетельствовать: Ельцин был редким в политической истории руководителем страны, для которого пресса была той самой «священной коровой», самостоятельной государственной ценностью. Немного радостей доставляли Ельцину средства массовой информации. И все-таки не могу припомнить случая, чтобы он счел возможным посчитаться с обидчиками, распустил бы телекомпанию, потребовал бы закрыть газету или снять редактора, подписал бы указ, ограничивающий доступ к информации. Во многом будучи продуктом той, прежней эпохи, в отношениях с журналистами Ельцин был скорее человеком будущего, еще не наступившего общества.
Конечно, он не был прост и наивен. Как аппаратчик, как управленец, он мог быть скрытым, даже коварным, следуя хорошо выученным правилам игры. Царедворец партийной выучки. Но во всем другом он оставался самим собой, таким, каким нравился и себе и другим.
Из большого количества сцен, которые сейчас роятся в моей памяти, я хотел бы напомнить одну. 22 августа 1991 года. Похороны трех юношей, погибших под бэтээром в узком проезде под Новым Арбатом. И слова Ельцина: «Простите, что не уберег…»
Так получилось, что десятки лет я работаю с историческими документами, в которых идет речь о гибели одиночек или сразу многих тысяч. Но ни в одном случае я ни разу не встречал желания взять на себя ответственность и публично попросить прощения.
Он был храбрый человек, Борис Николаевич Ельцин. Вместе с ним уходит эпоха, ни трагедии, ни величия которой мы еще не успели оценить.
***
фото: Борис Ельцин на знаменитом октябрьском пленуме ЦК 1987 года, так круто изменившем его и нашу жизнь.