Логарифмы вместо винтовки
Евгений Иванович Голдырев прошел войну от начала до конца. Только воевал он, не глядя в прицел автомата, а с помощью математики.
– Помните, как вас провожали на фронт, Евгений Иванович?
Он задумался, отвернувшись к окну.
– Конечно, помню. Родители провожали… Слезы… Это тяжело вспоминать. Мне не дали закончить десять классов. Пришлось математику за десятый учить на фронте, потому что я готовил данные для стрельбы артиллерии. А здесь нужны разные знания: алгебра, геометрия, тригонометрия, наблюдения за светилами… Был у меня в этом деле наставник – командир взвода. И, конечно, книги я читал в свободное время…
Евгений Иванович служил в 17-й гвардейской артиллерийской дивизии, которая входила в состав Резерва Верховного Главнокомандующего. Ее бросали туда, где нужно было прорвать оборону. С этим соединением рядовой Голдырев прошел непростой путь: Киев, Львов, Краков, Берлин и Прага.
Каждая операция начиналась с разведки: наблюдали через оптические и звуковые приборы, вычисляли, сколько техники у противника, сколько солдат. Задача Евгения Ивановича: по полученным данным найти координаты вражеских объектов, чтобы артиллеристы свой огонь вели точно по целям. Расчеты вели где придется. Подвернется пенек, так на пеньке. И никаких вычислительных машин, все по таблицам, вроде тех, какие даются в школьных учебниках. Когда в назначенный день, с утра или даже с рассветом, самолеты начинали обрабатывать передний край противника, задача разведки была уже выполнена — двигались дальше, за танками и пехотой.
– В 1943 году меня ранили во время переправы через Днепр. Положили понтонные переправы. Тут налетели пикирующие бомбардировщики. Бомба угодила в понтон прямо за моей спиной. Я потерял сознание, а когда очнулся, был на берегу. Все обошлось. Ранение было не такое тяжелое, как контузия после него. Месяц пролежал в госпитале, и понял, дальше воевать, – рассказывает Евгений Иванович.
Из фронтовых друзей у Голдырева сейчас ни с кем нет связи. Остались одни воспоминания:
– Был у нас командир взвода Баграков, который все расчеты хорошо знал и нас натаскивал. У него интересная судьба. Он рано остался без родителей. Юношей в черноморских портах боксировал с матросами, которые приходили из других стран. Так зарабатывал на жизнь. У него была замечательная память. На привалах, когда была минутка для отдыха, рассказывал нам наизусть «Тарзана»…
Чем ближе в своих воспоминаниях Евгений Иванович подбирался к Победе, тем оживленнее становился, все охотнее рассказывал:
– Победу я встретил 8-го мая. Нас от Берлина направили на Прагу. Утром после ночлега на окраине Дрездена мы вошли в город на американских машинах. Жилые кварталы были в руинах. Немецкие жители, все больше старики и женщины, которые несколько дней назад ушли в леса, опасаясь бомбежек, сейчас возвращались. Они тащили на тележках нехитрый скарб. Нам передали, что принят акт о капитуляции. Открыли стрельбу в воздух из винтовок, пистолетов – у кого что было.
А 9-го 17-я артиллерийская дивизия была в Праге. Там боевые порядки не пришлось разворачивать. Чехи хорошо приняли.
– В Праге я узнал, что такое кнедлики (такие маленькие шарики из крахмала – их национальное блюдо) и шпикачки (сосиски с мелко нарубленным копченым салом внутри), – улыбается Евгений Иванович.
Пожалуй, война, а точнее, тяжелое финансовое положение после нее определило, где учиться Голдыреву. Он рассматривал разные варианты. Думал пойти в ленинградский институт, где преподавали историю и теорию искусств, но жить в «северной столице» было накладно. Родители поселились недалеко от Уфы, поэтому и выбрал Уфимский нефтяной институт. К тому же там была высокая стипендия.
В институте нашел свою «вторую половинку» – Любовь Ивановну.
– Мы увлекались музыкой: и вокальной, и инструментальной. Даже познакомились-то у кассы оперного театра. На концерты ходили вместе. У меня в семье музыка всегда была в почете. Отец собрал большую коллекцию грампластинок. А меня с детства водили в оперу. Я и сам любил петь. Особенно русские романсы. У нас есть клуб ветеранов нефтяной и газовой промышленности, там иногда выступал. Один из моих любимых романсов – «Гори, гори, моя звезда!»…
После окончания института Голдырев жил и работал в Башкирии.
– В 1960-м приехал из совнархоза человек и предложил податься в Сибирь,– вспоминает он. – Мы с женой согласились. Это было интересно и перспективно, ведь в Сибири в это время был открыт один Шаим. И не ошиблись. Я стал заместителем начальника технического отдела Главтюменнефтегаза. Все научно-исследовательские и технические работы проходили через наш отдел…
Сегодняшняя жизнь Евгения Ивановича спокойна и размеренна.
– Мои занятия во многом определяются возможностями, – говорит он. – Бывает, схожу на рынок и в магазин. Или в хорошую погоду гуляю по пешеходному бульвару. Там много людей. Интересно наблюдать, как они живут, как выглядят, как ведут себя… Вчера вот на даче был. Посадил чеснок летний, яровой. Сам копать не могу, поэтому нанимаю таджиков, а они халтурят, сорняки в землю закапывают…
Евгений Иванович мало рассказывал о войне своим внукам. Говорит, они не спрашивают, да и ему самому не хочется вспоминать те нелегкие времена.