Мраморная память
Почти весь день девятого мая прошел под неторопливый шелест дождя. Помню, что точно так было в самый первый день Победы, 9 мая 1945 года. Мягкий теплый тихий дождь…
Нынешним утором у вечного огня в Историческом сквере было немноголюдно. Несколько гирлянд, россыпь первых гвоздик. Никто никому не мешает, не торопит, не подталкивает. Мама, фотографируя, просит дочку сделать шаг в сторону — «чтобы на снимке было видно пламя». Над площадью разносятся звуки команд разводящего: «Делай — раз!» и замедленный стук подошв по асфальту. Это ребята и девушки из молодежного отряда «Вега» занимают пост почетного караула у мемориала.
… Никто никому не мешает, никто никого не торопит. Есть возможность пробежаться глазами по вырезанным на мраморе фамилиям Героев Советского Союза и полных кавалеров Славы. И я начинаю как бы перелистывать каменные страницы, рассказывая моей спутнице о тех, кого я знал, о ком читал…
Вот Тулебай Джимов, пехотинец. Из семьи ссыльных, отличился на Сандомирском плацдарме…
Среди героев, по судьбе которых прокатилось красное колесо репрессий, на мраморной странице два северянина — Николай Архангельский и Анатолий Зверев. Родина их обидела. Они — отдали за нее жизни…
Иван Захарович Безносков, до войны работал на ДОКе «Красный Октябрь» столяром. Воевал, командовал батальоном. При форсировании Одера батальон захватил один из решающих плацдармов, а потом еще и аэродром с готовыми к взлету самолетами. Представлен к Герою. Умер в госпитале перед самым концом войны…
Василий Иннокентьевич Давыдов, командир батальона 674-го полка знаменитой 150-й Дивизии. Штурмовал рейхстаг. После войны не смог найти себя. Финал его жизни был печален…
Тамерлан Каримович Ишмухаметов, летчик. Я помню, как он гулял по улицам Тюмени с золотой звездочкой на лацкане. Гордился ею. Потом, когда он стал стар и немощен, какие-то хулиганы ограбили старика среди бела дня на улице города, сорвали и звезду…
Разные были эти люди, наши герои. Может быть, в том и прелесть, что — разные. Не манекены, не автоматы, приспособленные для войны. Живые люди, из плоти и крови, со своими недостатками и даже ошибками. Пришел час, стали солдатами, пошли в огонь. Одни там и сгорели, в огне. Другие вернулись. Сейчас от них всех осталась только память и эта бронзовая строчка на мраморе.
Но продолжим чтение книги у вечного огня. Вот Яков Николаевич Неумоев, до войны — председатель колхоза в Уватском районе, в войну — комэска, кавалерист, после войны — директор тюменского ипподрома. В 1985 году он уже с трудом приехал в нашу радиостудию, для участия в передаче «Победители». Мы тогда пригласили на передачу разных людей, но записывали их практически порознь — то одного, то другого удерживали на больничной койке старые раны. Запомнилась фраза Неумоева — он вел в атаку эскадрон по полю спелой пшеницы, и сам себе не верил, что он, потомственный истовый хлебороб, топчет конем пшеничное поле… Каменная книга наводит на разные мысли. Например, на размышление о формализме. Кажется, благо — на вечные времена записать для будущих поколений имена героев. А если эти имена записаны торопливой и небрежной рукой? Такой навсегда сохранится наша корявая память. На новом мемориале, что возле «Геолога», фамилия генерала Федюнинского написана неправильно… Герой-летчик Тамерлан Ишмухаметов назван неправильно на обеих стелах. А санинструктор Маша Цуканова, погибшая в борьбе с японскими милитаристами, в мемориальной записи стала… мужчиной.
Ошибки эти существуют уже много лет. И до сих пор не пришло в голову перечитать их и поправить. Видимо, считается, что и в таком святом деле главное — отчитаться, а дальше хоть трава не расти. А она растет. Особая такая трава — трава забвения.
***
фото: Виктории Ющенко