Повесть о «деле» Валима Белкина
Впечатления обывателя об одном судебном процессе
По воле случая я оказалась в качестве свидетеля в суде над Вадимом Белкиным. Судебный процесс вызвал у меня, человека весьма далёкого от юриспруденции, полное недоумение.
Вадим Белкин стал обвиняемым в октябре 2006 г., а приговор оглашён 7 мая 2007 г. Некоторые читатели подумают, что дело очень сложное, запутанное. Требующее розыска подозреваемого, поиска свидетелей, проведения многочисленных следственных экспериментов…
Нет, история абсолютно простая. На автобусной остановке возник конфликт между двумя мужчинами. Один, тощий хлюпик в очках, в последующем — обвиняемый, попытался, по его словам, отпугнуть обидчика, достав из кармана перочинный ножик. Второй, фигурирующий в деле в качестве потерпевшего, — физически здоровый человек, передал банку с пивом, которая была у него в руках, приятелю, чтобы не мешала, наверное. Потом швырнул того, что с ножиком, на асфальт лицом, оседлал, попинал ногами. Приятель взял банку и вызвал милицию. Этот приятель и стал единственным свидетелем конфликта.
Сотрудники Калининского УВД, естественно, препроводили «нападавшего» и «потерпевшего» куда следует, допросили, составили соответствующие документы, завели уголовное дело. На этом, фактически, следствие и закончилось. «Обвиняемый» из-за полученных от «потерпевшего» травм целый месяц находился на больничном. Кстати, в приговоре об этом даже не упоминается.
Шесть или семь раз объявлялось заседание суда. Иные заседания проводились, иные переносились по разным причинам: из-за неявки прапорщика из Калининского отдела, проводившего задержание; из-за того, что некоторые участники процесса не оповещались о заседании или разным участникам назывались разные дни.
На двух заседаниях мне пришлось быть в качестве свидетеля. Я представляла, что буду на таком же суде, который нам показывают по телевидению — «Федеральный судья». Но в жизни оказалось совсем иначе. Особенно удивил государственный обвинитель Щелкунов.
Выслушав данную мною положительную характеристику Вадима Белкина, он задаёт вопрос: «Может ли Белкин с ножом напасть на человека?» Ответ отрицательный. Вопрос повторяется… Новые вопросы, теперь обвиняемому: «Сколько потребовалось секунд, чтобы достать перочинный нож из кармана и раскрыть его?», «Какого размера нож?», «Какого размера лезвие?» (Вместо того чтобы потребовать доставить в суд данное вещественное доказательство).
Нередко вопросы прокурора к обвиняемому вызывали у меня, и не только у меня, недоумение: «Как вы относитесь к органам милиции?» Ответ: «Я законопослушный гражданин» — Прокурор настаивает: «Скажите конкретно».
Потребовалось разъяснение председателя суда А.А. Казаринова, что ответ дан конкретный. Можно подумать, что вопросы придумывались по ходу заседания, чтобы заполнить паузу…
В итоге прокурор заключает, что свидетели обвиняемого хорошо знают, но на месте события не были. А свидетелей было всего два — приятель «потерпевшего» и я. Я как свидетель характеризовала человека, его нравственные устои. Других свидетелей никто и не искал.
Мне как человеку процессуально несведущему, но всё-таки грамотному было непонятно: почему дважды переносилось чтение приговора? Почему каждый раз сам обвиняемый должен был звонить в секретариат и уточнять когда ему зачитают его же приговор.
Вадима Белкина приговорили к 6 месяцам условного отбывания наказания без права выезда и смены места работы. А «по терпевший» ещё до окончания судебного процесса написал заявление, в котором он отказался от претензий и просил не осуждать «нападавшего».
И снова у меня возникают вопросы и некоторые выводы.
Действительно ли «Дело Белкина» — самое «громкое дело» в нашем городе, на рассмотрение которого ушло семь месяцев работы сотрудников административных органов, суда и прокуратуры? Может быть, потому многие из нас так остро чувствуют свою незащищённость, что борьба с преступностью превращается в стрельбу по воробьям?