От пантомимы к поэзии
Три театральных события подряд. Премьера «Тени» в постановке «Мимикрии», бенефис Алексея Шлямина в «Ангажементе», поэтический диалог Николая Коляды и Дени Лавана на сцене театра драмы.
Призрачно все в этом мире
«Тень» сыграли в театре кукол. Это вторая крупная постановка театра пантомимы «Мимикрия» после «Страстей Пьеровых». «Страсти» клубились вокруг «Свадебного покрывала Пьеретты» Артура Шницлера, теперь настала очередь Евгения Шварца. Режиссер – Любовь Лешукова, руководитель «Мимикрии».
Есть цитаты, буквально переведенные со слов в жесты. У Шварца министры решали, как поступить с Ученым: «Его надо у…» В спектакле министр достал топор, скрыл лицо за маской палача. Доктор советовал Ученому: махните рукой на неприятности, смотрите сквозь пальцы! Лешукова сохранила метафору: доктор поднял руку Ученого и опустил, поднял и опустил; другой рукой несколько раз прикрыл глаза – простая, но эффективная гимнастика. Честных людей превращает в подлецов.
Зритель не обязан узнавать цитаты. Все понятно, когда жесты ясные.
Но не всегда жесты ясные. Новой «Тени» не хватает определенности.
В том ли причина, что Лешукова слишком далеко отошла от оригинала, преобразуя текст в пластическую драму? Евгений Шварц тоже сочинял по мотивам. И его любимый Андерсен сочинял по мотивам.
Любовь Лешукова и художник Мария Лапцевич (это ее дипломная работа на отделении дизайна нефтегазового университета) придумали страну теней, блеклых копий, выцветших чувств, куда попал настоящий человек. Все, кроме главного героя, одеты в светлые костюмы. Традиционно людей в светлом воспринимают как «хороших», а здесь не так; понятно, что это призраки, дурные двойники человека. Они потеряли себя или не нашли, разучились или не умели любить. Объясняются убого, одним словом, произносимым на разные лады.
Эквивалентом всего подлинного, живого стала фраза «Я тебя люблю». Ее смог произнести Ученый, затем Дочь трактирщика. Это пытался выговорить Доктор, вспомнивший о давней своей любви к певице.
На экранах отражается сказочный город, абрис королевской короны, лицо принцессы, мелькают надписи, толпятся чьи-то сны и мечты. Экраны разлетелись на полосы, как жалюзи под ветром, и вновь сомкнулись, и это уже ширма теневого театра. Свет фонарей и лампы играет с тьмой. Зачаровывают отражения отражений, прозрачные миражи.
Зачаровывают, однако, не до такой степени, чтобы отключиться и перестать разгадывать спектакль, как кроссворд. Много осталось пустых клеток. Похоже, они лишние. Разгаданное не радует: что не пусто, то пустяк. У «Мимикрии» нет своей сцены. Возможно, поэтому ее спектакли долго растут. «Страсти Пьеровы», сыгранные на фестивале «Театральная революция», разительно отличались от премьеры. Новый вариант «Страстей» ярче прежнего, глубже, резче. Актеры созрели. Надеюсь, «Тень» тоже постепенно преобразится, сконцентрируется.
***
Примадонна в капусте
Бенефисы в «Ангажементе» ни разу не играли, но если начнут играть так же, как шляминский, отбою от зрителей не будет.
Фуршет начался до спектакля и продолжался в антракте. Подходите, зрители, к столам, ешьте бутерброды, пейте вино и коньяк – все бесплатно. Бенефициант в костюме и гриме Лео из «Примадонн» разгуливал по фойе, встречал гостей, обнимался, целовался. Никто не обращал внимания на звонки: понятно, что спектакль не пойдет, пока главный герой здесь, с публикой.
Наконец расселись в зале, не всем хватило стационарных кресел, кто-то – на приставных.
Шлямин поначалу запинался, нечетко артикулировал, путал слова. Пожаловался партнеру: «Говорил же, не надо пить перед спектаклем!» Но чем дальше, тем легче катилось действие, развивая скорость, отрываясь от земли. Отсебятина, актерские вольности в «Примадоннах» уместны, это спектакль-капустник о театре.
Все играли лучше, чем на премьере, хотя вряд ли меньше волновались. Бенефициант блистал, но не затмил остальных исполнителей. Партнеры словно отступили от него на шаг, освободили место «приме». Сдерживали пыл. И, как следствие, работали точнее. А Шлямин, хитрец, правильно воспользовался предоставленной свободой. Не стал молотить воздух, интуитивно сосредоточился и показал себя актером высшей пробы.
Сразу за «Примадоннами» шел капустник, поставленный Денисом Юдиным. Фактически сыграли два спектакля подряд. Один веселее другого. Но казалось, что никто от веселья не устал.
***
Стихи для своих
Драматург, режиссер, актер из Екатеринбурга Николай Коляда и звезда французского кино Дени Лаван читали стихи. Это было скучно случайным слушателям и любопытно просвещенным. Тех и других собралось немного, несколько десятков.
Наверное, можно было добиться аншлага, если бы кто-то сумел объяснить публике, что это редкая удача – увидеть, хотя бы даже увидеть, Коляду и Лавана. Раскрученных телепузиков любой лентяй продаст. А вот собрать зал на стихи – задача для умника и труженика.
Впрочем, это мероприятие не претендовало на большую огласку, было адресовано узкому кругу. В Екатеринбурге его провели в Доме актера. У нашего Дома актера нет своего здания. Нет традиции совместных интеллектуальных развлечений. Театр драмы случайно заполнил брешь. (Директор Владимир Коревицкий ездил в прошлом году во Францию, завязал культурные связи, появился проект «Франция – Тюмень», в рамках которого 18 мая прошел концерт рок-певца Мурада, 25 мая – выступление Лавана).
Коляда читал Пушкина и Лермонтова с позиции собрата-литератора: любуясь чужим дарованием, различая нюансы тоньше, чем просто читатель, сожалея, что сам не способен создать такое чудо. Бориса Рыжего читал иначе. Как отец, старающийся понять сына. Удивленный зрелостью сыновних суждений. Раненый его откровением.
Вместе с Лаваном читал Есенина. Русский – на русском. Француз – на французском.
Дени Лаван выступил в другой манере. Именно такую манеру не любит подавляющая масса слушателей. Экспрессия через край, слюна клокочет, черты лица искажены. Остается наблюдать графику движений. Но как раз это интереснее прочего. Какую бы позу ни принял Дени, он всегда выразительный и предельно четкий. На сцене чувствует себя свободно, и вне сцены тоже. Его стихия – везде. Его стихия всегда с ним.
***
фото: вверху – играет театр «Мимикрия»; Николай Коляда и Дени Лаван.