Авиньон, город пап и шутов
Фотографировать в Авиньоне летом чрезвычайно трудно. Солнце стоит прямо над головой и делит все, что попадает в объектив, строго поровну: половина – густая тень, половина – раскаленные добела крепостные стены и такие же площади.
Городок этот провансальский невелик. Восемьдесят тысяч жителей, с небольшим. И, судя по всему, все восемьдесят в эти дни находились на улицах и площадях.
В прохладу главной достопримечательности Авиньона – Пале де Пап, Папского дворца – прячутся, в основном, приезжие, среди которых больше всего японцев. Остальные – на расчерченных солнцем Прованса улицах и площадях. Потому что это – Авиньон. И потому что на дворе июль…
Девять лет назад, таким же жарким летом, Вячеслав Медведев, тогда – управляющий делами администрации области, и я ехали с гор, из совсем уж крохотного городишки под названием Вальреаз, где тогда проходил лавандовый фестиваль. Увидев на карте, что от Вальреаза, что называется, рукой подать до знаменитого Авиньона, я с пятого на десятое пересказал Медведеву историю этого города. Медведев загорелся и в буквальном смысле слова встал на колени перед вальреазским мэром. Тот, будучи еще и депутатом Национального собрания Франции, проникся такой трепетной любовью к французской истории, посадил нас в свою машину и дал газу. Примерно так гонялся по горным дорогам на своем «бентли» Шон Коннери, он же – Бонд, Джеймс Бонд. Через полтора часа гонки меж лавандовых полей и горных склонов мы оказались в Авиньоне, и нам, из уважения к депутату Национального собрания, даже дали русскоговорящего переводчика.
Каменная громада, даже выщербленная изнутри, словно скорлупа ореха, подавляла. Переходы и башни, крутые лестницы и пустые гулкие залы – казалось, все было подчинено одной цели: вбить в человека ощущение собственной малости и величия, огромности того, кому было посвящено это строение…
Всего-то 67 лет римские папы держали свой престол в Авиньоне. По утверждению одних историков – в 1309 году Климент V «сбежал из Рима от политических беспорядков». По утверждению других – все дело в соперничестве «их католических величеств», французского и испанского королей. Король французский, используя в качестве аргумента пару отрядов рыцарей, «убедил папу Климента переехать» на французскую территорию. Весь период так называемого «вавилонского пленения пап» (термин принадлежит знаменитому поэту Франческо Петрарке) папский престол занимали только те, кого предлагала Франция. Несколько Климентов, парочка Бенедиктов, Григорий XI и Иоанн XXII…
Потом, в 1376 году, римские папы вернулись в Рим, а Авиньон остался. В самом большом в Европе дворце (больше 15 тысяч кв. метров) военные разместили кордегардию. Французские кавалеристы растащили и пожгли мебель, расковыряли почти все фрески, увезя их на память в свои шампани и нормандии. Вдобавок, устроили во дворце пожар, который уничтожил многое из сохранившегося от их пик и палашей. Словом, вели себя так, как ведут на постое все кавалеристы, независимо от подданства…
Дворец ремонтировался восемь лет назад. И сейчас ремонтируется. Гулкие шаги по каменным плитам, узкие лезвия солнечных лучей, пробившихся сквозь бойницы, молчаливые гранитные глыбы стен, составляющих лабиринт дворца (когда бы не было стрелок-указателей, ничего не стоит заблудиться здесь навсегда), рождают в воображении скользящие тени кардиналов в красных шапках, недвижимые изваяния папских гвардейцев в желто-красном на карауле, представителей монашеских орденов, сжимающих в тонких пальцах нити управления католическим миром… Sic transit Gloria mundi…
А сегодня Авиньон – по-прежнему столица. 60 лет, начиная с 1947 года, здесь проводятся знаменитые Авиньонские фестивали. Не случайно справочники называют Авиньон культурной столицей Европы третьего тысячелетия.
Летом 2007 года об очередном, юбилейном фестивале кричали улицы, переулки, крепостные стены, даже светофоры на перекрестках. И покровительственно взирала с неимоверной высоты золотая статуя девы Марии на человеческую суету.
Окончание следует.
***
фото: Площадь и солнце; Папский дворец; Авиньон (вид с крыши папского дворца)