Скучно молодость проходит
«Яблочный вор. Продолжение» – так могла бы называться новая постановка тюменского драмтеатра.
Пьесу Ксении Драгунской «Яблочный вор» поставили полтора года назад, это милая, лиричная история, в которой сказочно красивая Она и сказочно смелый Он сказочно полюбили друг друга.
Теперь появились «Молодильные яблоки».
Романтика детства, краденое счастье, незрелые плоды… Сакральные смыслы, древние мифы… Сад – ад. Сад – рай. Вдоль и поперек перекопанный сад.
Иван-царевич отправился в дальнее путешествие за чудодейственным средством для стареющего отца Гороха, молодильным яблоком. Яблоня растет в саду Злодея Злодеевича, бессмертного чудища. Перед Иваном не стоит вопрос, купить или попросить волшебный фрукт, он сразу решил украсть, и в этом скрыта подоплека, которую сказочники не расшифровывают.
Как думаете, ребятки, сумеет Иван украсть яблочко для своего папы? Я не сомневалась в успехе мероприятия (так же, как и в успехе спектакля), но с интересом ждала омоложения Гороха. Перед этим смотрела «Маленькую Бабу Ягу» в «Ангажементе», там персонажи, превращенные в детей, широко улыбались, наивно хлопали ресницами. А что же произойдет с батюшкой царем?
Ничего не произошло. Не понадобилось никаких художественных средств выражения для преображения. Или я что-то пропустила. Историю рассказали скомканно, невнятно, следить за сюжетом крайне затруднительно. Помню, по словам злодея, что яблоки червивые, негодные. Помню, Иван доставил яблоко домой и убежал обратно сражаться со Злодеем, ему уже не важно, что там случится с папой. Помню, Горох покрутил яблоко в руках, уронил: тревожно ему, не до молодости ему.
Ради чего дело затевалось? А яблоки нормальные были? Ну, то есть, волшебные?
Сакральные смыслы побоку, обойдемся намеком на них в сценографии Алексея Паненкова и в скоморошестве, заявленном как жанр спектакля. Философия тоже побоку, некогда сконцентрироваться на проблемах современной цивилизации, подумать о том, как искусственное омоложение влияет на естественный ход бытия, о мнимых и истинных ценностях. Тут «Яндекс» очень вовремя посоветовал мне применить для пущей эрудиции слово «релевантный». Применю. Все перечисленные смыслы не являются релевантными, они иррелевантные, сиречь посторонние для решения сказочной задачи.
Они могли бы сыграть на общий смысл спектакля, раскрыться попутно, как будто непреднамеренно, если б сказка получилась увлекательной, насыщенной нюансами, с внутренним движением. А так, за что ни возьмись, все кажется случайным и лишним. Много ненужного, суеты. Горох и Стольник впустую комиковали, тормозили сюжет; Баба-Яга заполошно металась из угла в угол, охала и ахала, всплескивала руками. Милая, в общем-то, Ягуся, бабушка красавицы Аленушки, но чрезмерно хлопотливая. И скучная. Да и все скучные. Кроме Злодея Злодеевича.
Если остальные персонажи вызвали ощущение бега на месте, то Злодей никуда не торопился. Зачем спешить, впереди – вечность. Он устал от вечности, от бесконечности, он давно знает, что все повторяется, все пройдет… потом опять придет. Стольник поклялся умереть, сказанул, не подумав, что готов умереть, Злодей спокойно предложил ему: «Умри». Ровным бесстрастным тоном, с легким, едва заметным оттенком усталого любопытства: а ну, как вправду – умрет? Это было бы неожиданно. Но нет, опять не случилось неожиданного.
Игры, в том числе словесные, давно не забавляют бессмертного циника. И все-таки он продолжает играть. Заманивает путников в сад, провоцирует, испытывает на прочность. По привычке или от скуки. Мне хочется понять, зачем Злодей хотел жениться на Аленушке и почему волновался, когда Аленушка, переодетая бравым молодцем Алешкой, выбирала между двумя сундуками, один с оружием, другой с нарядами. Что такого нового он надеялся узнать? На что надеялся?
Бессмертный оказался единственным живым в этой странной, запутанной сказке.